Юрий Зиссер описал трындец, встречающий белоруса по прибытии на железнодорожный вокзал Вильнюса.Рассказывая о «стаде из многих десятков диких
Я очень хорошо знаю эту ситуацию, поскольку часто езжу в Вильнюс. Но вот что: мне не стыдно за белорусов. Почему — попробую объяснить.
1. Позвольте усомниться в том, что такое поведение не свойственнj европейцам. Что мы — такие дикие и невоспитанные, а они — такие воспитанные и никогда бы не бежали.Однажды я летел «Австрийскими авиалиниями» из Белграда (Война тогда еще, скажем так, не совсем закончилась). И вот вдруг рейс в Вену отменили. Следующий — через сутки. Что тут делать сутки (и что здесь случится через сутки) — тот еще вопрос. Через два часа в том же направлении был вылет сербской авиакомпании. И было понятно: тот, кто первый добежит до
2. Ощущение, что белорусы (русские, украинцы, т.д.) — невоспитанные «совки», происходит от воспоминаний о том, как плохо иногда вели себя советские граждане. Как душились в очередях за колбасой.
Как писали друг на друга доносы, чтобы занять «жилплощадь».Но мой основной тезис — в том, что все это делала не особая порода людей, «совки», невоспитанный скот,
а что социальная ситуация заставляла людей вести себя именно так и никак иначе.Таким образом, если мы упрекаем «совок» и видим проявления «совка» в мотивациях постсоветских народов, мы упрекаем те социальные условия, в которых люди люмпенизировались. Не люди как таковые порождали очереди и давку в них, а дефицит. Поймите это и перенаправьте свои претензии к советскому руководству.
3. Теперь к главному.
Очевидно, что ситуация на вильнюсском железнодорожном вокзале — не нормальная.Более того, она намеренно созданная как ненормальная, так как до конца мая там все было
Ситуация нечеловеческая, и вести себя
Что было бы примером хорошего поведения? Не бежать, идти с честью и достоинством и ждать потом под солнцем или дождем?Вы уверены, что европейцы бы так себя вели?
4. Странно, что Юрий Зиссер не обращает внимания на следующее обстоятельство (либо обращает, но только для того, чтобы обвинить соотечественников): «Это были именно наши, так как для граждан Литвы отдельная очередь, которая через несколько человек закончилось». И вот, у меня вопрос к этим благородным, воспитанным, образованным европейцам:
почему они отрицают расовую, половую сегрегацию, но своими действиями с садистским наслаждением насаждают новую,Они не видят в этом нового европейского шовинизма? Почему я, человек просто с другим паспортом, должен давиться в очередях, в то время как люди с «хорошими» паспортами проходят по отдельной очереди?этнически-политическую , сегрегацию, сегрегацию по паспортам?
Здесь — только шаг до того, чтобы по отдельной очереди пускать людей с белой кожей или голубыми глазами.Я не хотел бы выглядеть антиевропейцем: мое сердце — в Европе, там же, в европейской Беларуси, прописана моя душа. Я просто призываю задуматься об этом обстоятельстве и исправить его.
5.
Ситуация с новым порядком паспортного контроля в Литве напоминаеткак и этот фильм (и как сам Стэнфордский тюремный эксперимент, который положен в основу сюжета), ситуация доказывает, что даже самые воспитанные люди в бесчеловечных условиях ведут себя как животные. Я могу даже допустить, чтокакой-то мрачный эксперимент вроде того, что показан в фильме Оливера Хиршбигеля «Das Experiment»:
6.
30 мая я для себя принял простое решение: я не езжу в Вильнюс на поездах. Есть автобусы, их много, там никто никого не унижает, вынуждая к забегу или многочасовому стоянию в очередях.Советую вам того же. Чтобы оставаться человеком, иногда достаточно просто избегать ситуаций, которые не оставляют пространства для человеческого.
7. И последнее, о белорусах. Как сказал один мой хороший друг, посол маленького, но очень достойного западноевропейского государства, «чтобы понять, что белорусы — цивилизованный, воспитанный, достойный народ, который Европе нечему учить,
просто посмотрите, как безмятежно они стоят в очередях на маршрутки».
Dixi!