Скрабатуны — хутор в Глубокском районе Витебской области. В сезон отпусков сюда съезжаются иностранцы и белорусы, чтобы покататься на лошадях и подоить коров.
Пять с половиной часов ночной дороги из Минска до станции Зябки — и, в половине пятого утра вы почти на месте.
На что не стоит рассчитывать гостям Якова Серафимовича, хозяина фермерского хозяйства, так это на комфорт. Скрабатуны — хутор из несколькмх домов. Есть хлев с коровами и вьетнамскими свиньями. И все. Среди развлечений — верховые прогулки, купание в озерах, походы за грибами и ягодами. О ночлеге нужно позаботиться заранее и взять с собой палатку, или же воспользоваться небольшим гостиничным комплексом в соседней деревне Ивесь. Серафимович может предложить и ночлег под крышей на сене.
— Сюда доехать непросто, — рассказывает Серафимович. — Дорогу приходится объяснять по мобильнику.
Двадцать минут шестого. Дорога к озеру Шо непростая.
— Не будем мучить мой «Форд», — предупредил Яков. — Пройдемся немного пешком.
Летом с легкостью можно добраться из одного населенного пункта в другой. А зимой случается так, что заметает все пути — не выехать.
Название Шо имеет скандинавские корни. Означает низкое место или озеро, — поясняет хозяин.
У берегов озеро заросло тростником. Видим, рыбак на лодке плывет. Это Казик, знакомый Якова. Ловит травоядных амура и толстолобика.
«Леса — это особенностьЛеса больше, чем в Гомельской области. И в этом лесу чего только нет! — рассказывает Яков. — У озера Каравайное вообще непролазная чаща».северо-западной окраины Беларуси. Тут как в сказке: чем дальше, тем все страшнее.
Вот старинное кладбище. Тишина. Ни птиц, ни зверей. Как в сериале «Твин Пикс». Ощущение ожидания
Недалеко от дороги вросшие в землю кресты. Кладбище растянулось метров на 50. Никаких дат здесь нет. Кругом мох и комары.
— Комары — такие же местные жители, как и мы. У них тоже душа есть.
Из этих слов понятно, что Яков Серафимович не просто любит природу, а и ощущает свое с ней единство. Он с детства знал, что будет жить в деревне. Так и произошло. После окончания школы дважды поступал и не смог сдать экзамены в Московскую ветеринарную академию. Тогда в мае 1992 года взял в Скрабатунах землю под фермерское хозяйство. Лошадей разводит с 2001 года, и сейчас у Якова их двадцать: Репка, Двина, Липа, Паркет, Галактика, Грейпфрут, Смуглянка, Ракурс, Текила…
Хозяин зарабатывает на жизнь тем, что предлагает верховые прогулки, индивидуальное обучение езде на лошадях, сдает их в прокат. Все эти предложения пользуются спросом и у белорусов (много приезжих из Полоцка и Минска), и у иностранцев. Сезон для Якова начинается в мае, когда россияне приезжают на хутор во время весенних праздников. Естественно, что мертвый сезон — это зима.
У Якова обычный распорядок дня: подоить коров, накормить кур, щенков и котят. А дети (их у отца трое) могут спать до обеда.
Когда погода испортилась и пошел дождь, хозяин выдал резиновые сапоги, куртку, джинсы. Все на несколько размеров больше, но главное — тепло и уютно.
Яков повел в поле знакомиться с лошадьми.Они тут ночуют и днюют. Яков не держит животных в конюшнях. Он рассказал, что прошлой зимой лошади ночевали в открытом загоне. Одна из кобылок даже родила жеребенка в мае после холодной зимовки.
— Лошади нужна свобода, возможность двигаться. Движение — это жизнь, — говорит хозяин.
— Смотрите, — говорит Яков, поглаживая Спирею, — у нее характерные черты древней белорусской породы, которая происходила от лесных тарпанов, что жили на Полесье. Эта темная полоска на спине, вдоль позвоночника, называется «ремень». У нее черный цвет гривы и ног. И зеброидность — попросту говоря, шерсть на ногах. Таковы признаки белорусской лошади.
Довелось познакомиться с семьей из Москвы. Они остановились на несколько дней в лесу, неподалеку от хутора. Питаются в хозяйском доме. Здесь можно воспользоваться газовой плитой. Есть раковина и туалет. Условия жизни самого Серафимовича и его большой семьи очень просты. Гости могут вместе с хозяевами «тусоваться» на кухне, завтракать, обедать и ужинать за одним столом. Правила довольно свободные. Никакой формальности.
«Американец спал на сене. А утром попросил дать ему подоить корову», — смеется Яков.
У Якова своя система, как подобрать лошадь для гостя. Хозяин не посадит на лошадь слишком полного человека, ведь животному будет тяжело. Не подпускает Серафимович к лошадям и подвыпивших, а тем более пьяных. Такие правила.
— Обучение верховой езде — индивидуальный процесс. Одному человеку потребуется полтора часа занятий в день, другому — полчаса. Нужно прислушиваться к собственному самочувствию. В общем, двух тренировок в месяц будет достаточно, чтобы закрепить правильную посадку. К тому же во время езды я объясняю, что и как нужно делать. Потом повторяем с учеником пройденный теоретический материал. Для тех, кто хорошо умеет держаться на коне, устраиваю верховые прогулки. Можно выбрать любой из пяти маршрутов. Самый длинный рассчитан на 8 часов. Он позволяет проехать до 45 километров, — рассказал Яков.
На пять часов вечера в поселке Ломашы был намечен концерт с песенным репертуаром
Вечером Женя, дочь Якова, подвела
— Спину держи ровно и прямо, плечи расслаблены, чувствуй поясницу, — дает инструкции Яков. — Голова должна быть на уровне горизонта. Девушек учу, что посадка должна соответствовать королевской. Почувствуй себя Елизаветой II, которая осматривает свои владения.
И я почувствовала. Страха у меня не было, неуверенности тоже. Только спокойствие и доверие к животному.
«Нужно осознать, что под тобой живое существо — лошадь. И, как у человека, у нее свой характер и свое настроение. Страх не позволит почувствовать энергию лошади. Забираться на лошадь нужно в спокойном состоянии. И это же состояние покоя необходимо поддерживать на протяжении всей езды».
Когда съезжали с горки, плечи я отводила назад, чтобы удержать равновесие и оставаться на одной волне со Спиреей. Возвращались на ровное место, плечи принимали первоначальную позицию. Так действительно легче.
— Переходим на рысь.
— Подождите, я же без рук…
Спирея добавила скорости. «Королева» уже не осматривала свои владения, а смотрела на гриву коня. Внутренний голос кричал: «Держите лошадь!» Но его и так держали и управляли ею. Хозяин остановил лошадь, показал, как правильно слазить. А я понимаю, что соскочить сама не смогу.
— Это как в Египте, — шутит знакомая Якова. — Залезть на верблюда стоит 10 долларов, а слезть — 20.
Лошадь стояла, а все ждали, пока я осмелюсь соскочить со Спиреи. Скажу, что ждать пришлось долго. Однако я сделала это правильно: не соскользнула с седла на пузе, как делают некоторые.
Стала на землю, а ноги трясутся. Чувствую позвоночный столб и мышцы в пояснице.
— Верховая езда может исправить позвоночник.У меня был сколиоз третьей степени, через два года катания на лошадях наступило улучшение до первой степени. Экотерапия, — говорит Яков.
Я поняла, что полюбила лошадь. Андрей, фотограф, что приехал вместе со мной, сделал нам со Спиреей целую фотосессию — портреты двух подруг.
