«Наша Нива» публиковала мой предыдущий пост, но с купюрами и комментариями, вроде «дальше можно уже не читать».
Я обращаюсь к редакции НН с тем, чтобы опубликовать текст «Моя страна сошла с ума» целиком и без цензуры, без едких добавок (читатели сами разберутся, читать ли им далее) и с моим заголовком.
Напомню, что в 2013 году НН назвала меня «Персоной года» за гражданскую активность. Если уж персона года не сможет высказать альтернативное мнение в газете, то кто может?
Екатерина Кибальчич в Фейсбуке
От Редактора. Мы с удовольствием публикуем пост Екатерины Кибальчич в ленте основных материалов, хотя и уверены, что она демонстрирует в нем крайнюю наивность, оказавшись в плену российской пропаганды.
С удовольствием — поскольку восхищены тем, что ей удалось в последние годы, и понимаем, что взгляды могут и должны быть разными.
В свою очередь, предлагаем Кате перепечатать на сайте Первого канала ответ шеф-редактора «Нашей Нивы» Андрея Дынько, который был дан ей в Фейсбуке (смотрите его внизу после статьи Кибальчич).
В «Нашей Ниве» можно найти самые разные взгляды. На Первом канале альтернативного взгляда на события в Украине нет, ни капельки.
Напомню, что в 2006 году я получил премию российского Первого канала «За мужество и профессионализм» за свою деятельность. Если уж лауреат премии канала не сможет выразить альтернативное мнение на нем, то кто может?
Андрей Дынько
Ниже — статья Екатерины Кибальчич «МОЯ СТРАНА СОШЛА С УМА»:
Вопрос недели. Кто на фото рядом с мной?
а) ватники, б) вооруженные трактористы, в) партизаны г) террористы, д) ополченцы, е) Banditen?
Можно устроить голосование.
Пока порядочные люди, близкие мне, вынуждены писать в фейсбуке «сын за отца не отвечает», адепты секты «пуцинх*йло» шлют мне оскорбления и угрозы.
Знаете, я совершила две существенные ошибки. Но об этом ниже. Хорошо, что вы прочитали мой предыдущий текст — жаль, что не пожелали подумать. Понимаю, что думать трудно, поэтому кратко и тезисно, уже без метафор и стеба.
Позиция моя не столько политическая, сколько этическая: нельзя скакать на стадионе и писать, что происходит праздник, когда идет гражданская война и столько жертв с обеих сторон. Это катастрофа, трагедия. И у человека с душой и умом не может быть ощущения «кайфа и эйфории».
Для честного человека невозможно поддерживать на 100% одну из сторон в такой сложной ситуации. В то же время — каждую сторону следует стараться понять. И ни в коем случае не называть людей ватниками и колорадами или майдаунами и укропами. Поскольку это дегуманизация оппонента, которая понятно к чему может привести.
Нельзя переставать сомневаться.
Нельзя строить европейское государство недемократическими методами, на несправедливости и преступлениях. Ведь тогда зачем оно?
На матерных стишках не построить национальной идентификации белоруса.
Белорусский язык без политики и без антирускости — это не «западнорусский фольклор», как говорят некоторые польские деятели. Наш язык и культура самодостаточны. И моя мотивация заниматься белорусизацией — любовь к своему, родному.
Насчет рецензии на статью про стадион. Я сделала ошибку, которую признаю. Мне казалось, все понимают — в Украине идет гражданская война. Для меня, человека который был в Донецке не раз, это факт. Ополченцы — местные жители (за редким исключением). Они пользуются большой поддержкой населения Донбасса.
Второй миф (который я могу позже аргументировано опровергнуть на основании данных ООН, ОБСЕ, с хронологией и с моими собственными наблюдениями, не жалея времени на написание статьи) — убеждение в том, что «сначала российская армия вторглась, а только тогда Киев поехал на танках». Выяснилось, именно так видится картина большинством демократически настроенных граждан. Я даже не догадывалась о глубине таких убеждений. Выяснилось, что надо объяснять и этот момент. Что я имела в виду, когда написала о «европейских ценностях на танках»?
Когда весной в Донецке, Луганске и других городах стояли Антимайданы, новой власти надо было ехать и договариваться-договариваться-договариваться, давать гарантии соблюдения прав. Я сама разговаривала с людьми в Донецке в середине апреля — они готовы были остаться Украиной при определенных условиях. Надо было с ними разговаривать. А не выставлять воинственный ультиматум и позволять активистам Евромайдана жестоко избивать кандидата в президенты Олега Царева. Он может нам не нравиться, но это был официально зарегистрированный кандидат, к которому на то время прислушивался Донбасс. Его избили, унизили, сняли трусы. Это было в здании телекомпании в Киеве, куда милиция не приехала, хотя ее вызвали. Никто не понес ответственности. Вы считаете, что кандидата избили правильно? Тоже мне проблема, «бедный кандидат» написал мне один из сотрудников Белсата. Тот самый, который был свидетелем брутального избиения Некляева. И что мы с вами чувствовали, когда в 2010 слышали от Лукашенко: «Подумаешь, дали по голове! Ты же мужик»? Разве мы не испытывали унижения и чувство чудовищной несправедливости?
В апреле 2014 года на площади Донецка еще сидели безоружные люди. Их уже тогда (можете проверить по архивам СМИ) называли террористами и колорадами. Им выставили ультиматум: разойтись с площади, освободить захваченное здание, иначе — танки из Киева. Как это Янукович не додумался до такого «элегантного» решения «вопроса Евромайдана»?
И что же произошло? На запах паленого, из России приехали несколько дюжин авантюристов имперских убеждений (Стрелков и К), которые вместе с напуганными донбасскими антимайдановцами и значительной частью местных правоохранителей сначала захватили арсеналы милиции и СБУ в Славянске, а потом постепенно получили оружие с оружейных складов и оставшихся частей. Уже во время АТО неоднократно фиксировались переходы бойцов на сторону повстанцев вместе с техникой. Происхождение, пожалуй, каждой единицы техники сепаратистов известно, вопрос исчерпывающе освещается во многих источниках (можно начать с англоязычной википедии и даже отчетов украинской армии). Доказательств же присутствия мифических «сотен российских танков», кроме как в ночных сообщениях в фейсбуке Авакова, нет.
Если же мы боимся повторения украинского сценария в Беларуси, нужно заботиться не столько о том, чтобы Россия не помогала сепаратистам, сколько о том, чтобы сепаратистов среди собственных граждан не возникло. Не делить общество на «настоящих белорусов», «пророссийских оккупантов», «предателей, которые стреляют в народ». Ведь мы ВСЕ народ. И я народ, и вы. Понимаете?
Я пишу вам об этом, потому что уже стыдно молчать. И знаю, что в Беларуси есть люди с подобными взглядами, но они боятся высказываться. Не удивительно — посмотрите на множество агрессивных комментариев, с матом и угрозами в мой адрес. А те, кто высказываются, о чем они пишут? Одни — агрессивно издеваются над ватниками и горячо поддерживают АТО и «Воинов Света», другие упорно молчат, постят котиков и фотки из путешествий. Некоторые интеллектуалы с гордостью рассказывают истории об актах дефекации на Красной площади в Москве. Мне пишут, что большинство думает иначе, поэтому я не имею права и не должна молчать. «Моя страна сошла с ума»? Где плюрализм мнений? Где стремление к диалогу? Где попытки взвешенного анализа? В Беларуси, слава Богу, не военное положение. Мы можем внимательно наблюдать, сочувствовать людям и делать выводы.
Признавать ДНР и признавать факт существования в Донбассе людей, которые имеют с свои взгляды, историю и права, — разные вещи.
Почему я больше внимания уделяю позиции именно жителей Донбасса, а не Киева? Потому, что ее на белорусском пространстве больше НИКТО не разъясняет.
Свою позицию насчет языка я открыто высказывала еще до событий в Украине. На первом занятии «Мова ці кава» в феврале 2013 года совместно со студентами был принят голосованием Устав курсов, где пункт №1 «Мы толерантно относимся к людям с разными политическими взглядами». И неслучайно!
Поскольку язык — общенациональная ценность, способная объединить страну. Я не устаю это повторять.
Друзья и знакомые раньше настойчиво говорили мне, что «люди гетто» неспособны вывести язык из гетто. А я спорила, что только в сотрудничестве людей различных судеб и взглядов можно спасать язык.
Теперь звучат призывы бойкотировать курсы. Если окажется, что проводить курсы, идея которых — «мова яднае, мова для ўсіх», дальше невозможно — что ж, мы пытались. Я потратила на курсы почти 2 года жизни, свои время, деньги и нервы. Но это того стоило.
* * *
Ниже — ответ Андрея Дынько из Фейсбука:
Катя, все просто. Россия развязала войну. Оторвало от соседней страны земли с населением 6 миллионов человек. При этом погибли 4000, а может быть и 6000 человек. Молодых, красивых, со своими мечтами. Лежат, гниют. Потому что России мало одной шестой части суши. Нужно еще, еще. Поэтому харьковские фанаты и придумали это «Путин — х*йло». Это их братья лежат убитые, сожженные российскими «Градами». Это их землю забрали, потому что на ней были пляжи, уголь и газ, а этого у России еще мало, мало.
И они придумали эту песню, в которой отчаянный вызов. Вы нас убиваете, мы беззащитны перед вашей армадой, у нас нет ракет, только ржавые старые БТРы, но мы над вами смеемся. Так смеется подросток, которого бьет банда. Вы меня в грязь, вы меня бьете ногами, а я все равно не заплачу, все равно не буду просить пощады. Ла-ла-ла-ла.
Юрий [Зиссер], бывают случаи, когда есть черное и белое. Вы же не ищете нюансов и оттенков в аннексии Судетов. Нечего искать оттенков и в аннексии Крыма и захвате Донбасса. Бывает, искание «оттенков» равно подлости.
И, Юрий и Катя, в нас, белорусах, украинцах, литовцах и поляках, — острая боль о 1930-м, 1937-м и 1941—1945-х. Мы слишком хорошо помним о том, что быть сознательным белорусом, украинцем, поляком, литовцем — означало смертный приговор. И в том, что говорит твой, Катя, Первый канал, мы слышим рефлекторно знакомые нам слова. И нам жаль, что ты этого не осудила, пусть даже намеком, пусть даже приватно. Значит, мы знаем это из 1930-го и 1937-го, когда нас придут убивать, ты будешь на стороне убийц.
