Сегодня, 23 октября, в Гомельском областном суде озвучен приговор Оксане Сорокиной. В начале апреля она утопила в ванне своих детей — 11-месячную Ангелину и 2-летнего Савелия. Суд приговорил ее к 25 годам лишения свободы.
Гособвинитель: «Обвиняемая не раскаялась в содеянном»
По желанию обвиняемой и стороны защиты суд проходил в закрытом режиме «в связи с тем, что будут обсуждаться вопросы, касающиеся личной жизни» Сорокиной. Судья поддержал это ходатайство и попросил прессу покинуть зал заседаний. Так что у журналистов не было возможности узнать из уст самой обвиняемой, чем она руководствовалась, совершая такое жуткое преступление.
Представителям массмедиа разрешили присутствовать только на оглашении приговора. Меньше всего хотелось снова увидеть ту безмятежно-спокойную улыбку на лице Сорокиной, с которой она позировала журналистам перед началом самого первого судебного заседания.
— Сорокиной инкриминируется умышленное убийство двух малолетних детей, совершенное с особой жестокостью. Санкция части 2 ст. 139 Уголовного кодекса предусматривает максимальное наказание в виде смертной казни, — прокомментировала TUT.BY Елена Галко, выступавшая в суде государственным обвинителем. — Но для женщин в нашей стране максимальный размер наказания — 25 лет лишения свободы.
Напомним, по заключению стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, у обвиняемой в период времени, относящийся к инкриминируемому ей деянию, диагностировалось диссоциальное расстройство личности. Однако эксперты утверждают, что в момент утопления детей обвиняемая осознавала характер своих действий и их последствия.
— Исходя из обстоятельств совершенного преступления, а также с учетом того, что обвиняемая не раскаялась в содеянном, сторона обвинения попросила суд назначить ей максимальный срок, — рассказала Елена Галко.
Потерпевший: «Она улыбалась все время, и меня эта улыбка добивала»
Потерпевшим в суде выступал бывший сожитель обвиняемой. Олег единственный, кому было разрешено присутствовать на всех судебных заседаниях. Мужчина когда-то жил с Сорокиной в гражданском браке и принял ее детей как своих. Он и его мать хоронили малышей.
На вопрос TUT.BY, устраивает ли его приговор, Олег ответил:
— Нет такого наказания, которое бы меня устроило. Бог ее накажет. Ей 25 лет, а когда она выйдет, будет уже поздно начинать все сначала. Савелию 5 ноября было бы три годика. 8 октября исполнилось ровно полгода со дня смерти малышей. Меня убило, когда судья показал ей вещдоки — детские комбинезончики, в которые были одеты мертвые малыши, — и спросил, нужны ли ей эти вещи, она сказала: «Пускай на память останутся».
Мужчина говорит, что Сорокина не проронила ни одной слезы во время судебного разбирательства. С его слов, только на одном заседании она проявила агрессию, «когда свидетельские показания давали сотрудники соцзащиты, которые посещали ее на дому, она стала бить по стеклу, бегать в бешенстве по клетке, нецензурно выражаться. Пришлось прервать заседание, ее увезли тогда».
Со слов потерпевшего, Сорокина рассказала в деталях что произошло в тот день, когда она утопила своих детей, эти ее показания подтверждены следствием:
«Вечером Сорокина решила принять ванну, Савелия взяла с собой. Сказала, что хотела расслабиться. Сына держала на руках, повернув спиной к себе. С ее слов, в какой-то момент она, задумавшись о чем-то, опустила голову малыша под воду и держала до тех пор, пока он не захлебнулся. Это произошло 7 апреля, ближе к ночи. Женщина прослушала сердце сына — оно не билось. Она оставила мертвого ребенка в ванне, села за ноутбук и набрала в поисковике «пена изо рта при утоплении». Через несколько часов, уже ночью, решила утопить и Ангелину. Подумала, что ее все равно осудят, а дочку отправят в детдом, пояснила она в суде. Отнесла девочку в ванну, в которой все еще лежал мертвый Савелий. Держала ее под водой лицом вниз, когда достала — Ангелина была еще жива, она снова погрузила ребенка в воду. Затем запустила стирку, убрала квартиру, достала мертвых детей из ванны, одела окоченевшие уже трупики — готовилась к тому, что за ней придут. Утром сама позвонила в милицию».
— Она улыбалась все время в суде, и меня эта улыбка добивала, — признался Олег. — Говорила, что детям в могилках будет лучше, чем в детдоме. Я проклинаю тот день, когда встретил ее.
Олег говорит, что когда были прения сторон, он показал фотографии малышей, рассказал, как тяжело было их хоронить, как невыносимо было видеть в церкви на отпевании вместо веселых жизнерадостных Ангелины и Савелия два маленьких гробика.
— Оксана впервые за все время судебных заседаний зарыдала. Даже последнее слово она прочла по бумажке: «Я раскаиваюсь. В жизни всякое может случиться. Поймите и простите» — не было искренности в этих словах, как будто читала кем-то написанный текст по бумажке. На лице ее была все та же улыбка.
Перед оглашением приговора Сорокина сидела, низко опустив голову. Однако, когда она изредка смотрела в зал, на лице была все та же улыбка…
