На прошлой неделе министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей заявил, что белорусский историю присваивают себе другие государства. «Например, я считаю, что абсолютно неправильно, когда Игнатия Домейко в Чили и Тадеуша Костюшко в США воспринимают как представителей другого государства».
Радио «Свабода» попыталось узнать у Пас Домейко, какие же усилия предприняло белорусское государство, чтобы не позволить другим присваивать наследие Домейко.
— Госпожа Паc, это большая честь с Вами разговаривать. Ваш прадед из Беларуси бежал в Чили, а как Вы оказались в Австралии?
— Я родилась в Аргентине. Мой отец работал в чилийской дипломатической службе, поэтому мы много поездили по свету. Когда мне было пять лет, мы переехали из Аргентины в Чили, а затем в Бразилию и США. Когда мне исполнилось 18 лет, я вернулась в Чили и вышла замуж. На родине я работала при американском посольстве, возглавляла Американский культурны центр. Но когда к власти пришел Сальвадор Альенде, меня начали преследовать. Я была очень напугана и приняла решение выехать в Австралию. Так в 1972 году я попала в Сидней. Я очень люблю этот город и страну, я здесь очень счастлива.
Пас Домейко с внуками
— А где сегодня живут Домейко и большая ли у вас семья?
— Мой прадед женился чилийской девушке. Ей было всего 15 лет, а ему 48. Они были очень счастливы, у них было четверо детей. Но только у младшего сына были дети. У того было несколько сыновей, и они плодились как чума (смеется). Четыре сына, и у тех было полно детей. Теперь уже четвертое поколение рода Домейко. Наш род очень религиозный, и поэтому у нас всегда было много детей. Сегодня во всем мире живет более чем 200 потомков Игнатия Домейко. Около сотни в Чили, а остальные — в США и Австралии. Например, у меня пять дочерей.
— А в Европе?
— К сожалению, ни в Беларуси, ни в Литве, ни Польше уже нет никого из Домейко. После эмиграции Игнатия в Жибартовщине под Дятлово оставалась только его дочь Анна, сыновей не было. Таким образом в Европе род Домейко исчез.
— Передал ли прадед своим потомкам язык, на котором он разговаривал?
— К сожалению, мои деды уже не говорили ни по-белорусски, ни по-польски. В Чили мои предки разговаривали по-испански и по-французски.
— А чем сегодня занимаются Домейко? Кто-нибудь пошел по стопам своего знаменитого прадеда?
— Внуки Домейко были весьма образованными людьми. Мой отец был, например, дипломатом. Ныне в нашей семье много архитекторов, адвокатов, врачей. Домейко очень красивые внешне. В Чили наша семья относится к элите общества. Все наши родственники очень религиозные.
Семья Хуана Домейко, временного поверенного Чили в Австралии, 1955—1959 гг. Вторая справа — Пас Домейко.
— Министр иностранных дел Беларуси сказал недавно, что другие страны присваивают историю и упомянул Игнатия Домейко. А часто с вами контактируют наши официальные лица? Возможно, звонят дипломаты из Канберры?
— Ко мне неоднократно обращались литовские и польские дипломаты. Я уже не говорю об историках из этих стран. Но никто и никогда из белорусских дипломатов со мной не общался. К сожалению, никаких официальных отношений не было. Например, сейчас в Беларуси переводят мою книгу о Игнатии Домейко. Но эта идея возникла спонтанно, благодаря знакомому белорусу из Австралии, который поехал к брату в Гомель и захватил с собой один экземпляр книги. Там и появилась идея ее перевести на русский. Эту книгу я написала по-испански в 2002 году. В 2004 году она вышла по-английски в издательстве «Random House» и называется «Игнатий Домейко: жизнь в эмиграции». В нашей семье сохраняется большая коллекция документов и писем Домейко. Мой отец собрал много вещей, связанных с предками. В этой книге будет много уникальных документов и уникальных вещей, которых нет больше нигде. Я специально ездила собирать материалы во Францию, Чили, Польшу, Литву и дважды бывала в Беларуси.
Усадьба Домейко Жибортовщина неподалеку от Дятлово.
Так выглядит Жибортовщина сегодня.
— Какие у вас остались воспоминания о визитах в Беларусь?
— Очень красочные. Это было чрезвычайно интересное путешествие. Впервые я побывала в Беларуси в 1999 году. Помню, что тогда была ужасная инфляция. Я нашла молодую пару, которая разговаривала по-английски. Они возили меня на своей машине. Я побывала в Медвядке (Кореличский район), посетила посвященный Домейко школьный музей, была в Мире, в Новогрудке и Жибортовщине, бывшей усадьбе Домейко, которая ныне стоит в руинах. Я провела там несколько дней. Если бы не помощь Скориновского центра, то визит вряд ли бы получился. Второй раз я была в 2002 году. В Вильнюсе праздновали 200-летие Домейко, я тоже там была. И потом на один день поехала в Беларусь.
— А хотели бы Вы вновь посетить родину прадеда?
— Очень. Мне скоро 80 лет, но я планирую летом поехать в Вильнюс. Там состоится большая Домейковская конференция. Со мной хотят поехать моя сестра Сесилия и другие члены семьи. Было бы чудесно посетить Беларусь в конце июля, когда будет отмечаться 215-летие Игнатия Домейко. Тем более, что сейчас идет работа над переводом книги. Знаю, что у переводчицы есть большая проблема с ее изданием. Если бы удалось издать книгу к 215-летию, было бы замечательно. Надеюсь, что не будет проблем и с визой. Я слышала, что Беларусь отменила визы для многих иностранцев [прибывающих в Национальный аэропорт]. Но из Вильнюса я хочу ехать поездом. Надеюсь, что удастся получить визу.
— А какую память о Домейко сегодня хранят в Чили? Правда ли, что они там пользуются в своих интересах белорусской историей и личностью, которая родилась и становление которой происходило в Беларуси,?
— Игнатий Домейко больше всего известен среди польской диаспоры в Латинской Америке. Конечно, в Чили он известен благодаря тому, что создал Чилийский университет и совершил ряд открытий. Я провела в прошлом году в Чили три месяца, и у меня ощущение, что сегодня там мало кто интересуется историей. Их больше заботят другие вещи. В Чили есть дом Домейко. Он принадлежит одному из моих братьев. Там живет сейчас семья. Несколько месяцев тому назад чилийское правительство пообещало создать там национальный музей. Дом сохранился точно таким, каким его оставил прадед, даже часть мебели сохранилась. Мой прадед — это для меня мистическая личность. Недавно я обращалась мысленно к нему, просила, чтобы он послал мне интересную встречу. И видите, я разговариваю с вами, впервые — с белорусским журналистом. Кстати, о мистике. В доме прадеда была картина с видом родных мест. Там изображен пейзаж. Когда я была в Беларуси, то один знакомый возил меня по окрестностям Жибортовщины. И мне вдруг захотелось остановиться, чтобы сделать снимок. По возвращении я увидела, что это то самое место, которое изображено на картине. Вот такое маленькое чудо. Я очень хочу увидеть эти пейзажи вновь.
Жибортовщина. Картина дочери Игнатия Домейко Анны, 1908 год.
Жибортовщина. Фото Пас Домейко, 1999 год.
