Это мнение молодого специалиста, который отработал по распределению. И этот список — малая часть наблюдений и историй, иногда абсурдных, иногда смешных, которые появлялись в блокноте во время работы по распределению в одной из белорусских районок. Тот самый момент, когда ты приезжаешь в провинцию с романтическим настроением поднимать прессу с колен, и не замечаешь, как на колени ставят тебя.
Ориентация не на читателя, а на исполком
Ты можешь сколь угодно много предлагать гениальные темы материалов и, возможно, о чем-то тебе даже разрешат написать. Но очень легко, по одному звонку из райисполкома (облисполкома и т.д.) твой текст снимают с полосы и хаотично ищут, чем бы нейтральным заткнуть образовавшуюся дыру. Например, так было с хорошим расследованием журналистки о махинациях на заводе молока. Так и не увидел свет текст, где четко объяснялось, почему городу уже давно нужен еще один детский сад. Зато все знают, сколько намолотили за неделю и кто получил очередные президентские стипендии.
Именно представитель исполкома, а не редактор, решает, что может «висеть» на сайте, а что нет. Даже, если речь идет о фотоснимке, где у первого «некрасивый» нос.
Шаг влево — «расстрел»
Ты все время немножко «на шухере». Если, конечно, тебе важно сохранить за собой рабочее место. Мои реплики и мнения в соцсетях, например, мониторились, и когда одна из коллег нашла там слишком «фривольные», она сделала скриншоты и распечатала их. Потом коллектив обсуждал, надо ли меня наказать.
К молодому специалисту в гости обязательно заглянет сотрудник КГБ с предложением «послужить» родине. Лично меня как-то просили устроиться в оппозиционную газету, чтобы разнюхать, что она готовит к предвыборной кампании.
Маркетинг? Нет, не слышали
О том, что нужно работать и на читателя, а не только на райисполком, все сразу вспоминают перед началом подписной кампании, когда встает вопрос о тираже. Выживать приходится по-всякому. Один из привычных для всех методов: звонить в городские организации и заставлять их выписать газетку «хотя бы на три месяца». Угрозами-просьбами-мольбами. Этим занимается вся редакция, превращаясь из журналистов в жалких маркетологов. Но правильнее будет назвать это попрошайничеством. Осваивать новые методы привлечения аудитории и способы финансирования большинству просто лень: пока «копейка» стабильно приходит на карточку, можно не напрягаться.
Проблема еще и в том, что редактор постоянно находится на планерках в райисполкоме. Непонятно, как им там это удается, но совещания могут длиться долгими часами. Иногда вплоть до позднего вечера. После этого руководителю газеты нужно еще все это законспектировать и подать в печать отчет в духе сводок со съездов компартии. Так и выходит: вместо того, чтобы заниматься газетой, редактор что-то со всеми планирует и потом это описывает.
Жизнь одним днем
Несмотря на то, что даже самые мелкие газеты давно обязали обзавестись сайтами и социальными сетями, ведутся они в большей степени тоже для показухи. Вместо того, чтобы забрасывать новости оперативные новости, ответственные за сайт просто сливают туда все, что было в газете. И самое веселое. Все оставленные пользователями комментарии жестко цензурируются. Безусловно, модераторы есть на любых порталах. Но когда оттуда подтирают комментарий вроде «МНОГАБУКОФФ» только потому, что его автор расплакался от такой неблагодарной критики… Что и говорить о прогрессе, если даже на конкурс интернет-СМИ в Министерство информации сайт нужно присылать по почте в виде распечатанных скриншотов.
Вы можете не поверить, но в Беларуси есть люди, которые не знают, что такое «Онлайнер», не в курсе расстрела редакции «Шарли Эбдо». Это можно было бы простить обычному человеку, но, если ты работаешь в СМИ и при этом не знаешь, что происходит вокруг, не следишь не только за мировыми, но и за отечественными тенденциями, это сродни самоубийству.
Без бумажки ты никто
Самый «любимый» месяц в государственной организации — это, конечно, апрель. Месяц субботников. Время, когда еженедельно люди выходят на улицы и убирают одну и ту же территорию. В том числе в свой законный выходной. И не важно, чисто там или грязно. Главное — создать видимость труда: не дай бог мимо проедет председатель, а мы не в сапогах и метлами не машем. Главное — перестраховаться. Внутренний цензор и параноик у некоторых личностей после долгих лет дрессировки работает, как часы.
Не открою Америку, если добавлю, что тонну времени отнимает бумажная работа. Отчет по работе с обращениями граждан для КГК и Министерства информации, отчеты по указу № 630, журналы по охране труда, входящей и исходящей корреспонденции… Ты постоянно практикуешь правописание с расчетом не вызывать гнев гипотетической проверки.
* * *
Конечно, как и в любом околотворческом процессе здесь тоже могут случаться маленькие удачи и победы. Но каждый раз, когда твой материал возвращают с не грамматическими, стилистическими или орфографическими правками, а просят «сгладить углы», «убавить критику», «убрать жесткий абзац», «не упоминать эту фамилию», «не указывать цифру», а твой материал порой вычитывает «сам председатель», ты все больше убеждаешься в том, что толку здесь не жди…
Подробнее читайте на http://unemploee.by.
