История Беларуси. Эпоха Балтики

К концу XII в. Полоцкая земля являлась системой из нескольких удельных княжеств, самостоятельных в своей внутренней политике. Наибольшим потенциалом обладали Витебск, Друцк, Минск. Но номинальный престиж и верховенство Полоцкого княжества все еще сохранялись, и самые сильные князья из Минска или Витебска стремились занять главный престол своего края. Эта модель в определенной степени повторяла ситуацию Киевской Руси, где Киев по-прежнему привлекал амбиции властителей уже самостоятельных княжеств. Но были и отличия: Киевская земля в узком смысле уже не являлась самым могущественным среди государственных образований Руси, в то время как Полоцк сохранял лидерство в своем регионе — Белорусском Поднепровье.

Полоцкая земля подошла к третьему веку своего существования как развитый регион с собственными традициями каменного зодчества, торговыми путями и вполне устойчивой политической системой. Два столетия развития письменности и христианства привели к возникновению собственной культурной традиции и лидеров религиозно-просветительской деятельности.

Говоря о политической системе, следует отметить ее трансформацию. Из доступных нам источников можно прийти к заключение о тенденции приближения системы организации власти и распределения полномочий к северо-русской модели с ограниченной властью князя, значительной ролью епископа и зафиксированным участием полоцкого вече в решении кардинальных вопросов власти — смены князей.

Полоцкая земля была связана конфессионально с остальной Русью — а именно с Киевской митрополией. Степень торгово-экономического взаимодействия остается не до конца ясной, хотя археологи дают нам свидетельства таких связей. Во внешних же сферах Полоцкая земля преследовала и свои особые интересы. Здесь следует сказать о двинско-балтийском направлении расширения политического и экономического влияния Полоцка. Но на этом пути Полоцк ждали и новые вызовы — появление государства под названием Ливония, известного также как Инфлянты.

Немецкая колонизация

В конце XII — начала XIII вв. началась немецкая, или точнее саксонская, колонизация земель юго-восточной Балтии. Но еще в середине XII в. купцы из Любека и Бремена в своих торговых экспедициях добирались до устья Двины; следом за купцами выдвинулись и миссионеры. В начале 1180-х Майнхард (Meinhard), монах-августинец из Бремена, высадился на балтийском побережье и шестнадцать лет проповедовал христианство среди ливов — фино-угорского народа, имя которого и дало название Ливонии.

Ливония в 1500 г.

Майнхард даже получил разрешение на свою миссионерскую деятельность от полоцкого князя Владимира, к которому обратился по просьбам немецких купцов — следует помнить, что в тот период ливы являлись данниками Полоцка.

Контроль Полоцка над народами Балтийского побережья можно назвать мягким или ограниченным. Фактически Полоцк довольствовался лишь сбором дани и не проводил политику христианизации. Сегодня историки религии объясняют столь необычную для европейского христианства ситуацию важным отличием между византийской и латинской церквями. Византийская церковь не практиковала широкого миссионерства, наоборот, ожидалось, что другие народы сами обратятся к Византии и будут просить о крещении и присоединении к Византийской цивилизации, как, впрочем, и произошло с Русью. Латинская же церковь настаивала на расширении катехизации, на духовном и правовом отвоевывании новых территорий. Эти два подхода и сошлись на юго-восточных берегах Балтики.

В 1184 г. Майнхард возвел первый на землях ливов католический храм в Юкскюле (Üksküll) — там, где незадолго до этого была основана немецкая фактория. Расположенный на правом берегу Двины (Даугавы) Юкскуль (латышское название Икшкиле) был первым постоянным поселением немцев в крае — с ливского и эстонского языков название так и переводится: üx, x — один, первый и küll, küle — деревня. Признанием успехов Майнхарда стало его рукоположение в 1186 г. в Юкскюльского епископа. Умер епископ Майнхард в 1196 г.

Преемник Майнхарда Бертольд Ганноверский, назначенный епископом Ливонии, решил, что против непокорных язычников надлежит воспользоваться мечом. Он добился того, что Папа Римский прировнял военные акции в Ливонии к крестовому походу. В 1198 г., во время первого такого похода против ливов, погиб сам епископ Бертольд.

Кнехты — простолюдины, служившие при рыцаре. XIII век.

Альберт и меченосцы

Приемник Бертольда, Альберт Буксгевден (Albert von Buxhövden), который высадился на побережье с военной экспедицией из двадцати трех кораблей, оказался более проницательным военачальником. Чтобы утихомирить «вероломных ливов» епископ Альберт в 1201 г. основал в устье Двины замок Ригу — на месте ливского поселения, которое было местом встреч готландских и полоцких купцов. Император Оттон IV в качестве лена вверил епископу Ригу с прилегающей территорией. Так возникло Рижское архиепископство. Для популяризации вербовки в свою армию епископ Альберт посвятил Ливонию Деве Марии и создал в 1202 г. рыцарско-церковную организацию — Fratres Militiae Christi (Орден «Братья Христова рыцарства»).

Целью Ордена были защита Католической церкви в Ливонии и христианизация язычников: ливов, латышских племен, эстов. Братья ордена давали обеты — хранить безбрачие; подчиняться Святому престолу и своему епископу; воевать всю свою жизнь с язычниками.

Через три года после создания, в 1205 г., орден получил утвержденный Папой Римским Иннокентием III Статут (устав), за образец которого был взят Статут ордена храмовников (тамплиеров). Члены ордена разделялись на братьев-рыцарей, братьев-священников и братьев служебных. Братья-рыцари носили белые плащи с изображением красного мяча и креста над ним. Отсюда и распространившееся в XIII в. название рыцарей этого ордена — Schwertbrudere («братья по мечу», «меченосцы»). Главу ордена — магистра (мастера, мистра) — избирали из числа рыцарей все братья ордена.

Опорными пунктами и структурными подразделениями ордена были провинциальные замки, братья одного замка составляли конвент, собрание братьев замка — капитул. Руководителями провинциальных замков были комтуры (начальники замков) и фогты (орденские чиновники, в руках которых находилась в том числе и судебная власть). Старинное слово «войт» произошло именно от немецкого слова: на средневерхненемецком Voget, Voit — «страж, властитель».

Такое колоссальное предприятие — колонизация юго-восточного побережья Балтики — и ныне может поразить своими масштабами. Все сплелось здесь: амбиции и искренние устремления, авантюризм и блестящая организация. Для многих младших сыновей немецкого рыцарства на родине не было перспектив, и коренные народы вынуждены были защищать от них свою землю. За цивилизацию приходится платить.

Меченосцами рыцарей Ливонского ордена называли из-за эмблемы, на которой изображены крест и меч.

Конечно, немецкое проникновение как минимум можно назвать экспансией. Но мы рискуем многого не понять в тех событиях, если не будем учитывать религиозный фактор. Жак Ле Гофф писал о зарождении двойного завоевательного движения, результатом которого стали более широкое распространение христианства в Европе и дальние крестовые походы в мусульманские страны:

«…фронт евангелизации расположился на востоке и севере Европы, обнаружив тенденцию слиться с германской экспансией».

Полоцк утрачивает контроль

Как уже отмечалось, немецкая колония на Двине с самого начала вступила в контакт с Полоцкой землей. Тем более что подвинские княжества Герцике и Кукенойс, населенные латгалами и селами (а сами города — кривичами), находились в политической связи с Полоцком. Или даже, по мнению значительного числа историков, эти государственные образования были вассалами полоцкого князя. Отсылая к этим различным оценкам, петербургский историк и археолог Василий Булкин пишет: «С одной стороны, по-прежнему признается исключительность Герцике и Кукенойса как полоцких владений XIII в. среди других синхронных поселений Латвии, с другой — подсознательно чувствуется неясность органической связи (что спровоцировано частично отсутствием летописного материала) между ними и другими городами Полоцкой земли».

Особенно много внимания полоцкому направлению уделял епископ Альберт. Вскоре отношения стали враждебными. 1203 годом датируется первый поход полоцкого князя на ливонских немцев. Тогда полочане взяли в осаду замок Юкскюль, но из замка Кирхгольм немцы нанесли контрудар. В 1206 г. полоцкого князя Владимира в поход на немцев пригласили ливы. Посредническая миссия Владимира была сорвана. О князе Владимире (Woldemaro de Ploceke) мы достоверно знаем только из «Хроники Ливонии» Генриха Латвийского, ни один русский источник не сообщает о таком князе. Но сведения Генриха довольно конкретные и не приходится сомневаться в существовании этого представителя полоцкого княжеского дома.

Руины замка в Кукенойсе (Кокнесе, Латвия). Каменный замок там возвели ливонцы, отобрав у Полоцка контроль над этим форпостом на Двине.

После того, как немцы отбили замок Кирхгольм (современный Саласпилс под Ригой), взятый в осаду ливами, сам князь Владимир двинулся под его стены, но и этот замок, как и Юкскюль, и Гольм, тоже не был взят. Осада Гольма запомнилась современникам тем, что полоцкое войско применило там камнемётные машины. А вскоре вижи донесли полочанам, что видели много кораблей в Балтике. Эти корабли были приняты за немецкие. Князь Владимир отступил. В настоящее время предполагается, что то был датский флот, направлявшийся на завоевание Эстонии.

В 1208—1210 гг. под немецкий контроль перешли Кукенойс и Герцике, в результате соглашений 1210 и 1212 гг. номинальная власть Полоцка над ливами и латгалами прекратилась, влияние Полоцка в регионе было нейтрализовано.

Handelsfreiheit

По Двинской артерии установились стабильные торговые отношения. Надо отметить, что для балтийского товарооборота XII—XIII вв. главным был принцип свободы торговли — handelsfreiheit, который обеспечивал всем купцам — местным и иностранным — свободу передвижения и беспошлинную торговлю. Тенденция к установлению в Ливонии привилегий немецкого купечества за счет русинов и местных купцов проявилась не ранее конца XIII в.

Ливонско-полоцкое противостояние происходило на фоне полного отсутствия солидарности между коренными народами Ливонии. Латгалы враждовали с ливами, а также с эстами. В свою очередь латгалы и земгалы были наиболее лояльными к немцам. Надо также вспомнить, что в 1216 г. в союзе с эстами готовился новый большой полоцкий поход против Ливонского ордена. Полоцкий князь пригласил в поход и литовцев. Но неожиданная смерть князя Владимира положила конец подготовке и сбору войска. Это была последняя попытка Полоцка повлиять на судьбу Ливонии.

Выступивший против ливонцев князь Владимир Полоцкий попал даже на проект банкноты независимой Беларуси в начале 1990-х.

Немцы стали хозяевами в Стране Марии Девы, и, за малым исключением, именно они определяли историю колонизации, хозяйственной деятельности и церкви в Ливонии на протяжении веков. Латыши, эстонцы и ливы (undeutsche — «не немцы» по тогдашней терминологии) стали политически неполноправным населением.

Возникновение Ливонской конфедерации

С 1210—1211 годов, после возобновления торговли по Двине, начинается стремительный рост Риги. Меняется и ее облик — к 1234 г. заканчивается строительство городских стен. Для иллюстрации динамики развития Риги можно привести динамику роста численности населения города: в 30-х годах XIII в. численность населения оценивается в 2,4 тыс. человек, в сер. XIV в. (до эпидемии 50-х годов) — 6—7 тыс., в XV в. — 8 тыс., в сер. XVI в. — 12 тыс.

К 1210 г. немецкие рыцари сумели установить свой контроль по обоим берегам Двины, и епископ Альберт направил их наступление на север — на территорию Эстонии. В 1217 г. меченосцы разгромили силы эстов и убили их вождя Лембиту. Но Северная Эстония и острова оставались свободными еще около десяти лет. Завершая завоевания, епископ Альберт заключил альянс с датским королем Вальдемаром II, который в 1219 г. высадился с армией на северном побережье Эстонии. Вальдемар II был сыном датского короля Вальдемара I и Софии, дочери минского князя Воладаря Глебовича. Датчане захватили крепость эстов Линданис, на месте которой был заложен Ревель (Таллинн). Но после крупного восстания эстов 1343—1345 гг. Дания передала сюзеренитет над Северной Эстонией Ливонскому ордену.

Несмотря на сходство статутами с тамплиерами, меченосцы изначально зависели от власти епископов. Лишь в 1207 г. ордену удалось получить от Рижского епископа Альберта треть всех завоеванных земель в качестве лена. Возникший тогда конфликт рыцарей с епископом вынужден был улаживать сам Папа. Постепенно, когда с расширением колонизации в Ливонии создавались новые епископства, орден заключал с ними такие же соглашения, как с Ригой. В результате в XIII в. Ливония начала оформляться как конфедерация церковнофеодальных государств, состоявшая из следующих частей: собственно Ливонского ордена (59% всей территории Ливонии), Рижского архиепископства (16% территории), епископств Дерптского, Курляндского, Эзэльского, Ревельского и 19 ливонских городов, в первую очередь — ганзейского города Риги (25% территории).

Орденские земли были разбросаны по всему краю, но наибольшая их концентрация наблюдалась на севере нынешней Латвии и юге Эстонии, а также вдоль правого берега Двины. В своих владениях магистр, архиепископ и епископы были суверенами, в источниках они именуются как Landesherr. Кроме того, особого статуса добивалась Рига, что постоянно было поводом для конфликта города со своим сеньором — рижским архиепископом. Дополнительную автономию торговым городам Ливонии (Рига, Ревель, Дерпт) придавало их членство в Ганзейском союзе, в который Рига вступила в 1282 г. Ливония подчинялась Папе, но номинально край находился и под патронатом императора Священной Римской империи немецкой нации. Рижские архиепископы были князьями империи, хотя частью империи в XIII—XV вв. Ливония не была… Все же наибольшим влиянием в ливонских делах обладал Святой престол.

Рижский замок — одно из старейших каменных строений — на гравюре 1515 года.

Следует учитывать все вышеназванные политико-юридические субъекты, когда идет речь о Ливонии, — это церковно-войсково-городской конгломерат. Подобная структура со сложной иерархией была привычной для средневековой Европы, общественные связи которой базировались на строго правовой основе. Средневековое право (и, можно сказать, его часть — феодальное право), а также христианское мировоззрение связали в единую функциональную систему автономные субъекты тогдашней Европы. Современному читателю, без учета этого правового начала, могут быть до конца непонятны принципы действия столь сложных государственно-политических образований. Ко всему, здесь еще следует добавить связи Ливонского ордена с Немецким орденом вообще и Пруссией в частности, которые также не были однолинейными.

Немецкий орден

Основанный в 1198—99 гг. в Палестине во время Третьего крестового похода «Орден госпиталя Пресвятой Девы Марии Тевтонской в Иерусалиме» на протяжении XIII в. стал крупнейшим землевладельцем среди всех рыцарско-монашеских организаций. Территориальные владения ордена — баллеи (Balleien) — были расположены по всей Европе, но прежде всего на немецких землях и вокруг немецкоязычного территориального ареала: в Австрии, Тюринг-Саксонии, Эльзас-Бургундии, Лотарингии, Кобленце, Марбурге, Боцене (ит. Больцано), Вестфалии, Нидерландах, Богемии. Хотя Устав не ограничивал членство в ордене по национальным и социальным признакам, с самого начала в этой организации доминировали немецкие рыцари. Быстрое «онемечивание» ордена привело к тому, что в латинском языке его коротко стали называть просто Ordo Theutonicorum (от (от лат. teutonicus — германский), отсюда и распространенное у нас название — Тевтонский орден, а в немецком языке — Deutsche Orden. Тевтонские рыцари носили на своих белых одеяниях черные изображения крестов, поэтому поляки и прозвали их крыжаками (крестоносцами), это слово гораздо позднее было заимствовано старобелорусской литературой.

Катастрофа под Шяуляем

Орден же Братьев Христового рыцарства нуждался в притоке новых сил для немецкой колонизации Ливонии. Еще в 1231 г. магистр Фолквин начал переговоры о присоединении к Немецкому ордену. Поражение ливонцев при Сауле (под Шяуляем) 22 августа 1236 г., когда погибла половина рыцарей и сам магистр, ускорило процесс объединения. В этой битве ливонское рыцарство действовало совместно со своими союзниками — крещеными эстами, ливами, латгалами, а также отрядом из двухсот псковичей и отдельными новгородскими воинами. Сама эта экспедиция была первым Жемайтским крестовым походом, причем, сплоченным вокруг ливонцев силам противостояли жемайты и земгалы. Тяжелая рыцарская кавалерия увязла в болотистой местности — и легко вооруженным и мобильным балтским воинам оставалось лишь добить разбалансированное войско.

После такого поражения ордену меченосцев уже не удалось восстановиться. 12 мая 1237 г. Папа Георгий IX и великий магистр Немецкого ордена Герман фон Зальц присоединили Ливонский орден к Немецкому. Ливония стала одной из провинций Немецкого ордена; ливонские рыцари приняли Статут и символику Немецкого ордена, оделись в плащи его рыцарей. В Ливонию прибыло первое подкрепление — новый провинциальный магистр Герман фон Бальке (Балк) во главе 60-ти прусских рыцарей. Ливонский орден стал официально называться Немецким орденом Пресвятой Девы Марии в Ливонии.

С точки зрения юридического статуса употреблять в отношении последующего периода словосочетание «Ливонский орден» некорректно. Но несмотря на реальное положение Ливонии, современники писали про «Лифлянцкий» или «Ифлянцкий закон» (в Метрике ВКЛ). Глава всего Немецкого ордена, резиденция которого с 1309 г. находилась уже в Пруссии — в Мальборке (Мариенбурге), — носил титул Великого магистра (Великий мастер; Hochmeister; magister generalis), глава же Ливонской части ордена носил титул магистра (мастера; мистр в Метрике ВКЛ).

Побежденные победили

Немецкий орден вообще, в том числе и его ливонская часть, стал серьезной экономической силой в Балтийском регионе, а экономические институты ордена в XIII—XVI в. были наиболее эффективными среди тех, что действовали в других государствах этого региона. Папские буллы XIII в. обеспечили ордену свободный торговый обмен с Западной и Восточной Европой, в результате чего возникла государственная торговля и была выработана сложная и разветвленная система ее организации. А для белорусских земель Рига стала тем портом, через который экспортировались хлеб и товары лесных промыслов — главные предметы сбыта белорусской и литовской шляхты.

История Ливонии дает нам несколько уроков. Можно видеть, насколько высокую цену должны заплатить народы за вхождение в цивилизацию, которую впоследствии назовут Западной. С другой стороны, мы убеждаемся в необычайной плодотворности симбиоза различных народов и эффективности их совместной деятельности, даже если это сотрудничество построено на жестких иерархических принципах, разводивших на свои места немцев, эстов, ливов и латышей Ливонии. Но вот еще урок — историческими победителями оказались все равно коренные народы.

Продолжение следует.