Глубокое (Витебская обл.) входит в топ-30 исторических городов Беларуси. Однако представление туристов о Глубоком как историческом городе весьма поверхностное. Два храма в стиле виленского барокко в старом центре и Аллея знаменитых земляков неподалеку. И всё? Нет!
Историческое Глубокое — это и здание базилианского монастыря в Березвечье, в котором размещается пенитенциарное учреждение, фольварк Борок с усадебным домом и парковой аллеей (ныне ул. Сосновая), застройка конца XIX — начала ХХ вв. бывшей Рыночной площади, Ильинская часовня начала XIX в., башня в честь принятой 3 мая 1791 года Конституции Речи Посполитой, дома с брандмауэрами на Площади 17 сентября и по улице Горького, а также памятник природы — дендрологический сад и, наконец, кварталы застройки в закопанском стиле. Последний объект и будет темой нашего рассказа.
После подписания 18 марта 1921 года Рижского мирного договора Глубокое отходит ко II Речи Посполитой, получает статус города и становится центром повета. Название повета оставили прежнее — Дисненский. Сама же Дисна оказалась на границе: за Западной Двиной — Советский Союз, рискованно оставлять здесь центр уезда, того и гляди — переправятся через реку большевики ночью на лодках и объявят здесь «Дисненскую народную республику». Дисна пришла в упадок, а мощеные ее улицы стали зарастать подорожником.
В новом центре повета предстояло построить достаточно жилья для «ужендников». Так появились «колонии» для чиновников поветовой администрации. Для таких домов выбрали проекты в популярном тогда закопанском стиле. Отметим, что основателем и популяризатором закопанского стиля был Станислав Виткевич. Именно по его проекту было возведено первое здание в закопанском стиле — «Вилла под пихтами» в Козинце для Яна Гвальберта Павликовского, 1896—1897. И по сей день это здание является непревзойденным образцом закопанского стиля.
Типовой дом в закопанском стиле — 6 домов по улицам Габриэля Нарутовича и Юзефа Пилсудского. Изображение Вл. Скрабатуна.
На Поозерье — в Браславе, Шарковщине, Поставах, Миорах и Глубоком — одним из популяризаторов закопанского стиля был Юлиуш Клос, профессор Университета Стефана Батория в Вильно с 1920 года, декан факультета изящных искусств, заведующий кафедрой архитектуры (1920—1929), впоследствии преподавал историю архитектуры, черчение. (Автору доводилось видеть надгробие Ю. Клоса на кладбище Росса в Вильнюсе.)
В свое время автор приблизительно пересчитал в Глубоком количество зданий в закопанском стиле, которые еще сохранились по сей день. Получилось около 40. Но не ищите! Обшили их сайдингом, пластиком, изменили формы кровли, поставили окна ПВХ… Если посмотреть довоенные снимки Глубокого, то оно выглядело весьма «по-закопански», не хуже курортного города Закопане в Татрах! Много чего потом сгорело в пламени последней войны …
Колония чиновников в Глубоком в первозданном виде. Вид со стороны ул. Юзефа Пилсудского, 1930-е гг. На заднем плане слева — 3-этажное здание в стиле конструктивизма, в котором после войны располагалось Глубокское педучилище, где и возникла подпольная организация Союз Белорусских Патриотов, smok.hostil.pl
Самый большой интерес, до недавнего времени, вызывала застройка в закопанском стиле на бывших улицах Юзефа Пилсудского (Вольная) и Габриэля Нарутовича (Комсомольская). Квартал из шести однотипных домов. Правда, еще не факт, что этот квартал проектировал сам Юлиуш Клос, могли же тогдашние глубокские архитекторы привязать типовой проект к Глубокому. Но проекты глубокских «закопанских» домов идентичны сохранившимся в Браславе, которые однозначно проектировал Юлиуш Клос.
Подобный проект был разработан и для поветового города Браслава. Архитектор Юлиуш Клос.
Отметим, что автор этих строк учился в Глубокской СШ №2, а из окон класса открывался красивый и романтический вид на эту застройку. Помню особенности этого ансамбля, который я охарактеризовал бы сегодня как памятник усадебно-паркового искусства. Иными словами, татранский пейзаж, откуда та самая «Вилла под пихтами», был привнесен в Глубокое — аллеи из лиственницы, пихты, сосны веймутовой. По рассказам старожилов, перед домами не было огородов со свеклой и морковью, как теперь, а клумбы из роз, газоны. Европа! Имелся и местный водопровод. Каждый дом был рассчитаны на две семьи «ужендников». А теперь? Говорят, разделили их на клетушки — и живет там сейчас аж по шесть семей в каждом доме.
Без сомнения, застройка в закопанском стиле по улицам Вольной и Комсомольской, гипотетически, если бы сохранилась полностью, или ее можно было восстановить, стала бы одной из изюминок Глубокого, которую не обходили бы стороной туристы. Однако туристы не то что не знают про этот объект, просто там уже не на что смотреть! Вместо керамической красной черепицы на остроконечных кровлях — серый шифер, сорваны ставни, галереи с колоннами забили досками, поставили окна ПВХ, пристроили к домам массу всевозможных подсобных помещений (гаражей, кухонь). Ужас!
Неделю назад проезжаю с друзьями по ул. Комсомольской (б. Габриэля Нарутовича)… Черт знает, что творится! С одного «закопанского» дома уже сорвали дощатую обшивку, на стены набивают пленку — не иначе как под стекловату. С фронтона убрали солярный знак (солнце). Пристраиваются веранды, которых раньше не было. Крышу кроют красной жестью; на сей счет можно было бы и промолчать, но уж очень неприемлем для «закопанского» дома ее профиль — не имитация керамической черепицы, а гофрированные листы. О!!! А во дворе кипит работа! Даже автовышки с трубкой! И уже почти зашили желтым сайдингом дворовый фасад дома… Очевидно, что такая судьба ожидает и остальные «закопанские» дома…
«Капитальный ремонт»: демонтаж дощатой обшивки, пристройка веранды, изменение фронтона… Фото Дм. Лупача.
Дворовый фасад почти уже зашитый сайдингом… Фото Дм. Лупача.
Подвезли утеплитель. На фото — еще не тронутый «капитальным ремонтом» дом. Однако и он за десятилетия утратил немало своей былой красоты. Фото Дм. Лупача.
Паспорт объекта. Фото Дм. Лупача.
Как выглядела застройка в Закопанским стиле на упомянутых улицах в 1930-е годы, нам помогают узнать фотоснимки Леонарда Рачицкого, фотолетописца Глубокого, чиновника Глубокской поветовой администрации, который и жил с семьей в одном из этих домов. Естественно, впоследствии он был репрессирован как «враг народа», отправлен на Север, а потом отозвался на призывы пойти к генералу Андерсу в Польский корпус Британской Армии. По пути в Иран посетил семью — вывезенных в Казахстан, голодающих двух дочерей и жену. После войны семья воссоединилась уже в Польше.
Застройка в закопанском стиле по улице Габриэля Нарутовича (Комсомольская), 1930-е гг. Фото Леонарда Рачицкого.
Фрагмент галереи дома в закопанском стиле. Фото Леонарда Рачицкого (на фото — его жена Вера, урожд. Дрозд).
Застройка по ул. Генрика Сенкевича (Горького). На переднем плане — лесничёвка (дом лесника). Не сохранилась. Фото Леонарда Рачицкого, 1930-е гг.
Предсказуемо, что кто-нибудь, а то и сам Астапович, скажет: большая вина глубокских краеведов в том, что не выступили в защиту ансамбля, не написали письмо в Минкульт.
Ладно, допустим, это так… А какая конечная цель борьбы? Например, восстановить полностью комплекс как памятник усадебно-паркового искусства? Тогда придется выселить около 30 семей и построить для них новый 4- или 5-этажный дом. «Закопанские» же дома отдать, например, под турбазу, музейную экспозицию, отель или офисы…
Сохранились на улице Вольной (быв. Юзефа Пилсудского) и другие «закопанские» дома, правда, в очень-очень измененном виде. Фото Вл. Скрабатуна.
На ул. ксендза Бандурского (Коммунистической) также существовали образцы застройки в закопанском стиле. Всё давно радикально перестроено. Фото Вл. Скрабатуна, 2003 г.
А ответственные лица сразу зададут стандартный вопрос, который слышал уже не раз: «У тебя есть деньги, чтобы дать нам на возведение 4-этажного дома? Нету? Так и не носись с идеями!»
Взывать к совести жильцов? Так это же их частная собственность! Разумеется, всё приватизировано. Они вольны теперь построить на газоне гараж или теплицу, посадить там картошку или свеклу, сменить окна на ПВХ … Ну, и кто готов вступать борьбу с оравой, если и не в 120 человек, то в 50 точно! Семьи же растут! Надо расстраиваться.
Да и к кому персонально обращаться с «идеей»? Не к кому! На всех должностях — дети деревни и далеко не гуманитарии. Для них автор не авторитет, а деструктивный элемент. То есть люди сидят на своих должностях, получают зарплату — и на кой черт им еще идеи Скрабатуна!
Был когда-то в Глубоком горсовет: мэр — инженер-строитель, заместитель — историк. Тогда не надо было искать с кем поговорить! Звонили сами: «Владимир Иванович, ты, как краевед, знаешь исторические названия улиц, сделай, пожалуйста, проект их переименования». Сделал. Чтобы было все публично, собрал людей в библиотеке, обсудили, проголосовали. Проект опубликовала районная газета. Что дальше? Да разогнали горсоветы по всей Беларуси! Райцентры с населением до 100 тысяч опустили фактически до статуса деревни.
Отмечу также, что в закопанском стиле на территории Глубоччины возводились не только жилые дома для чиновников, но и синагоги («голубая» синагога в Глубоком), пристань (на Березвечском озере в Глубоком), а также лесничевки (Казюки, сохранилась), Боровое (Поставщина, сохранилась), даже и православные церкви, некоторые из них получали субсидии от государства — церковь в Свиле (сгорела или сожгли в 1960-е), казармы и всё довоенное Подсвилье было «закопанским» — не осталось ничего.
Строительство пристани на озере Березвечском в Глубоком, 1930-е гг. Сохранились остатки цокольного этажа, на которых возвели два новых деревянных дома.
В бедной государстве априори не может быть никакой культуры, если же она, вопреки бедности, будет все же развиваться, то в ближайшем будущем жители страны захотят жить богато и долго, не глотать таблетки, а вести здоровый образ жизни. Тогда они еще захотят ходить на выборы и, что самое главное, — выбирать! Это не авторский вывод — это аксиома!
Однажды, когда был на 20 лет помоложе, разносил агитационные листовки — то ли за Пазняка, то ли за Домаша. И одна глубокская тетушка мне сказала:
— Я буду голосовать за Лукашенко! А вы за что боретесь?
— За Беларусь, за родной язык, за экономику, за историю, за культуру, и т.д., — говорю я.
— За культуру? — переспросила женщина. — Культура в Латвии! — говорит она. — Туда езжайте жить! А нам, белорусам, культура не нужна! Мы просто хотим кушать!»
