Если смотреть и оценивать не замыленным белорусской исполнительной экзотикой глазом, то может сложиться ощущение, что текст нового антитунеядского декрета готовили латентные анархисты. Тот, кто родился здесь, понимает: государству очэнь хотелось повоевать с теми, кто не платит налоги и пользуется при этом дотируемыми услугами. Признать, что все возможные велосипеды уже давно изобретены на Западе, и предложить переход, например, на страховую медицину — не достаточно для нас самобытно. А в процессе обхода мозга по замкнутому кругу может даже показаться, что велосипед действительно изобретен — наш, оригинальный, лисапедистый, с катафотами и бульбяным кошем на рогах.
Вот имеются безработные. То есть, они, конечно, не безработные, а тунеядцы и даже не просто тунеядцы, а налогонеплательщики. Задача — заставить их признаться в том, что приработок у них есть. Чтобы они платили за депутатов. Что мы делаем? Мы, поразмыслив почти год, вводим отдельные тарифы на все хорошее, что дает людям государство. Чтобы тунеядцы начали платить за это хорошее столько, как оно стоит на самом деле. По «реальной стоимости».
На первый взгляд как бы и хорошая идея. Ведь могло, знаете, быть и хуже. Могли бы тех тунеядцев да в трудовые лагеря, камни таскать. Но вот, смилостивились. Но это — только на первый взгляд. А на второй — имеем следующее.
В стране вот-вот появится огромная социальная группа, до 400 тыс. человек (по количеству «писем счастья», которые были разосланы налоговиками в 2016—2017 годах), которая будет существовать как бы вне государства. И здесь неизбежно возникнет вопрос: а что такое «реальная стоимость» государственных услуг?
Как она определяется? И может ли она определяться без конкуренции? И если все хорошее, что дает людям государство, имеет какие-то тарифы, так почему бы рядом с государственным не вырасти рынку тех услуг: образовательных учреждений — для тех, кто не хочет платить «реальную стоимость» за школу, медицинских — для состоятельных «тунеядцев», ЖКХ — для тех, кто не хочет связываться с государственным отоплением, с «никакой» уборкой подъездов и т.д.
Мы видим совершенно анархистскую по своей сути утопию, когда какие-то люди начинают сомневаться в целесообразности монополизации правительством услуг, которые могут быть заказаны в частном секторе. Но здесь, у нас, эти идеи продавливали не маргинальные сторонники Бенджамина Такера, не либертарианские анархисты, а непосредственно члены правительства! Люди, пишущие документы, которые потом надо как-то претворять в жизнь.
Ну ладно, скажите мне, умники: если я, например, создал стартап, продал его за 200 тыс. долларов, положил эти деньги на беспроцентный депозит и решил выйти из дела на 5 лет, чтобы повалять дурака — так на второй год я для вас тунеядец? Должен регистрироваться на бирже безработных, платить за каждый вызов врача домой? А ничего, что я предварительно оплатил системе налогов столько, сколько «хорошие граждане» не платят и за 10 лет? А ничего, что при таком раскладе все достижения того самого замечательного айтишного декрета гикнутся, ибо кто же захочет оставаться в стране с непредсказуемыми ценами на основные государственные услуги?
Или давайте так: вот вы выловили всех тунеядцев, они согласились платить за все по списку, установленному правительством, и по ценам, утвержденным правительством. Скажите, как долго эти товарищи будут считать себя гражданами Республики Беларусь? В какой-то момент у них появится ощущение того, что они — обитатели параллельной системы, таинственного Княжества Тунеядцев? Когда именно они зададутся вопросом, не создать ли им свою тунеядскую таможню, свою тунеядскую полицию, свою тунеядскую армию — в дополнение ко всем остальным службам, которые существуют в государствах на налоговые деньги? Ведь что, как не налоги граждан и расходы на граждан, делают государство государством?
Предыдущая версия декрета пробуждала в мозгу генетическую память про барщину, когда кто бы ты ни был, есть ли у тебя доход, нет ли — должен отработать на поле. Потому что господин хороший и будет заботиться о тебе, когда у тебя заурчит в животе или родится ребенок настолько разумный, что достоин будет четырех классов школы.
Новая версия декрета — о создании социального гетто из числа тех, кто в былые времена обязан был вносить оброк. И от обычных гетто для безработных и социально опасных в Западной Европе это гетто будет отличаться тем, что, чтобы оставаться в группе, нужно будет иметь весьма большую прибыль.
Ведь кто еще может позволить себе платные медицинские услуги? Половина гетто рассосется в рядах клиентов бирж занятости (читай — сборщиков камней на 150 руб. в месяц), половина будет вынуждена удерживать экономическую осаду, в которую загоняет этих людей правительство.
Этакие гордые униженные. Готовые самостоятельно платить за медицину, обучение и т.д. Слово «бездельник» или «тунеядец» сделается равным слову «айтишник»!
Мне понятны истинные амбиции государства. Загнать всех безработных, полурабочих, чернонорабочих — в кабинеты. К мордатым и напыщенным дяденькам. Вынудить унижаться. Просить льгот. Умолять войти в положение. А тем, кто не прискачет, загнуть коммуналку так, чтобы глаза вылазили. Но учли ли вы, разумные мои, все нюансы, перечисленные в предыдущих абзацах? Не преувеличиваете ли ставку на силовое разрешение любых социальных вопросов? Ведь даже у самого решительного милиционера всегда есть семья, а в ней — кто-то из числа тех, кто раньше подпадал под барщину, а теперь должен оказаться в гетто, которое «платит за все»? Готовы ли вы к появлению Княжества Тунеядцев?
Мой прогноз: в ближайшие два года членам правительственных комиссий по выработке пояснений, как и дядюшкам из числа тех, кто должен «встретиться с каждым», «войти в положение», предстоит масса работы. Они будут заниматься писаниной, болтовней, но в итоге упрутся в парадоксы, которые и изложены в этой статье. Что неизбежно заставит опять вернуться к началу.
Мне тяжело сказать, сколько заходов будет здесь сделано, но я наверняка знаю, чем это закончится: вместо нашего хваленого уникального лисапеда будет изобретен обыкновенный бюджетный велосипед, который давно уже разруливает повсюду вокруг.
