В сентябре 2016 в Мочулищах, что в Минской области, женщина родила ребенка и выбросила его в мусоропровод с седьмого этажа. Соседи были шокированы, общественное мнение не скрывало возмущения, а следствие выдвинуло женщине обвинение в покушении на убийство, совершенное с особой жестокостью. В основе такой реакции на поступок женщины лежит широко распространенное убеждение, что убийство младенцев, независимо от обстоятельств и мотивов, всегда является преступлением.
С таким убеждением несогласны некоторые специалисты по биоэтике. В феврале 2012 года академический журнал Journal of Medical Ethics опубликовал статью Альберто Джубилини и Франческо Минерва под названием «Послеродовой аборт: почему младенец должен жить?» Послеродовой аборт — это не что иное, как убийство новорожденного ребенка. По мнению авторов, родители должны получить право свободно принимать решение, оставить младенца при жизни, или нет. Предвидя естественное возражение: «Но ведь это человек», авторы ссылаются на практику абортов, в ходе которых также убивается человеческое существо. «Моральный статус ребенка-младенца является таким же, как и статус эмбриона — в том смысле, что и ребенок, и эмбрион не обладают характеристиками, которые позволили бы предоставлять им право на жизнь» — поясняла они. «Как эмбрион, так и новорожденный ребенок — это человеческие существа и потенциальные личности, но ни один из них не является лицом в смысле морального субъекта с правом на жизнь».
Ознакомившись с этой аргументацией, нетрудно догадаться, почему в название статьи был вынесен такой специфический термин-неологизм: «послеродовой аборт» (after-birth abortion). Как сами авторы поясняют: «.. чтобы подчеркнуть, что моральный статус новорожденного человека сравним с моральным статусом эмбриона». В связи с этим, «то, что мы называем «послеродовым абортом», должно быть допустимо во всех случаях, когда допустим «дородовой аборт»».
Статья, хотя была опубликована в узкоспециализированном академическом журнале, вызвала широкий резонанс. Не только на авторов, но также на редакцию журнала обрушилась волна критики с разных сторон. На определенном этапе в полемику вступил редактор журнала Джулиан Савулеску (который сам является профессором биоэтики). В интервью для британского The Telegraph в очень эмоциональной форме он заявил, что реакция на статью о «послеродовом аборте» — это атака на академическую свободу и вообще свободу слова. Наиболее упорных критиков он назвал «фанатиками, которые посягают на фундаментальные ценности либерального общества. (…) Это одна из самых опасных тенденций, которая приводит к самосуду и геноциду», - сетовал Савулеску.
А что с сутью дела: младенцы имеют право на жизнь или нет? В блоге, который ведется от имени редакции Journal of Medical Ethics, Савулеску написал текст «В защиту публикации «Послеродовой аборт», в котором он подчеркивает, что «аргументы в пользу права на убиение новорожденных не являются новыми». Минерва и Джубилини попросту продолжают определенную традицию. Новизна их подхода заключается только в том, что они показывают, каким образом давно выработанные аргументы можно отнести к «материнским и семейным интересам». От себя добавим, что публикация статьи Джубилини и Минерва — не первый раз, когда журнал Journal of Medical Ethics давал право голоса сторонником право на убийство младенцев. Например, в 1986 году журнал опубликовал текст под почти идентичным названием «Должен ли младенец жить? Проблема младенцев-инвалидов» — это была лестная рецензия на книгу Хельги Кусэ и Питера Сингера, в которой авторы постулировали право на убийство тяжело больных младенцев.
Если Джулиан Савулеску говорил, что идея убийства младенцев не нова, то он знал, что говорил. И дело здесь не в том, что в Древней Греции или в домодерной Японии это практиковалось. Речь здесь идет о том, что эта идея не нова для западной академической среды. Концепция «право на убийство младенцев» начала разрабатываться уже в 70-е годы в тесной связи с концепцией «права на аборт». Важной фигурой в этом плане был (и в какой-то степени дальше есть) Майкл Тулей, профессор Принстонского университета. В 1972 году он опубликовал статью «Аборт и убийство младенцев», которая много раз переиздавалась в академических изданиях (последний раз в 2011 году).
Майкл Тулей убежден, что повсеместное сопротивление относительно убийства младенцев — это исключительно продукт иррациональных эмоций, которым иногда также поддаются ученые и философы. «Вопрос убийства младенцев интересен также по причине эмоций, которые он вызывает. Типичная реакция на убийство младенцев напоминает (…) реакцию прошлых поколений на мастурбацию или оральный секс», — пишет автор. Рациональный подход, по его мнению, следующий. «Организм приобретает право к жизни только тогда, когда начинает воспринимать себя как субъект непрерывного опыта и других ментальных состояний и при этом сам осознает, что является таким непрерывным существом». Эмбрион и младенец не исполняют этого критерия. В связи с этим запрет лишать их жизни — это попросту одно из иррациональных табу, которое неоправданно ограничивает человеческую свободу.
В 80-е годы на горизонте так называемой либеральной биоэтики взошла новая звезда, которая засветила намного ярче и шире, чем все предыдущие звезды — Питер Сингер, профессор Принстонского университета (США) и Университета Мельбурна (Австралия), вегетарианец, активист по борьбе с бедностью и последовательный защитник права на аборты и убийства младенцев. Ректор Принстонского университета однажды утверждал, что профессор Сингер — наиболее влиятельный из среды этики, живущих на этот момент. В своей монументальной работе «Практическая этика», которая впервые была издана в 1979 году и переиздавалась много раз, этот влиятельный этик твердил: «Человеческие младенцы не рождаются с самосознанием и неспособны понять, что они существуют во времени. Они — не личности». В связи с этим, «жизнь новорожденного имеет меньшую ценность, чем жизнь [взрослой] свиньи, собаки или шимпанзе». Во втором издании этой работы профессор уточнил свою позицию: «Собаки, кошки или дельфины являются личностями, тогда как эмбрионы, новорожденные и некоторые жертвы болезни Альцгеймера — нет».
Для Сингера, так же как и для Майкла Тулея или Альберто Джубилини, очевидно, что жизнь человека начинается с момента зачатия. В свете современной эмбриологии этот факт невозможно отвергнуть. Но это не значит — подчеркивают они, — что аборты или убийства младенцев являются неморальными. Человеческие эмбрионы и младенцев можно убивать несмотря на то, что они — люди. «Скажем так: когда люди находятся на таком низком интеллектуальном уровне, что даже не осознают самих себя, то мы не имеем обязанности поддерживать их при жизни», — сказал Сингер в интервью для немецкой газеты Der Spiegel в ноябре 2001 года.
В связи с этим встает практическое предложение, которое Сингер озвучивает в Практической этике: после рождения ребенка родители должны иметь четыре недели (28 дней), чтобы, проконсультировавшись со специалистами, принять решение, оставить ребенка при жизни, или убить его. Действует здесь та же логика, что и в случае абортов: «Я уже показал, — пишет Сингер, — что жизнь [человеческого] эмбриона имеет не большую стоимость, чем жизнь животного с подобным уровнем рациональности, самосознания, способности чувствовать и так далее, и что поскольку ни один эмбрион не является лицом, то ни один эмбрион не имеет такого же права к жизни, что и личность. А теперь мы должны принять тот факт, что все эти аргументы касаются новорожденного ребенка не в меньшей степени, чем эмбриона. Ребенок в возрасте одной недели не является рациональным и сознательным существом».
Как видим, был прав проф. Джулиан Савулеску, что постулирование «права на убийство младенцев» не есть чем-то новым. Этот постулат появился в 70-е годы вместе с постулатом права на аборт, и аргументация в пользу первого фактически совпадает с аргументацией в пользу другого. Совпадает также и риторика: как право на аборт, так и право на убийство младенцев презентуется как элемент либеральной этики, а отрицание этого права — как продукт консерватизма мышления и заключения религиозными догмами.
Не совпала, однако, политически-законодательная практика. За последние полвека большинство партий западного мира постепенно перешли на сторону поддержки так называемого права на аборт, но пока что ни одна партия не рискнула продвигать право на убийство младенцев (если не считать поддержку эвтаназии для смертельно больных детей в Бельгии и Нидерландах). Не знаем, однако, в каком направлении повернется политическая практика в будущем. Кто знает, может, та женщина из Мачулищ, которая выбросила своего ребенка в мусоропровод, через какое-то время станет для кого-то новой иконой борьбы за свободу — свободу от нежеланных младенцев.
