Заместитель главного редактора «Нашей Нивы» Артем Гарбацевич в телеграм-канале Harbatsevich написал о впечатлениях от случайной встречи с печально известным экс-командиром Специального отряда быстрого реагирования Дмитрием Павличенко. Он увидел Павличенко прямо на улице и подошел, чтобы задать несколько вопросов.
«Не выглядело, что Павличенко боится говорить. Говорил бодро и складно, не подбирая слов. Правда, удивило, что он во время разговора не смотрел на меня, а стоял как бы боком и смотрел куда-то вперед, — рассказал Гарбацевич. — Это лишь зарисовка, иллюстрирующая, как Павличенко перебрасывает вину на других при каждом поводе, какие оценки дает некоторым лицам и событиям».
Что Павличенко ответил тогда на прямой вопрос о роли в исчезновениях политиков?
«Я не хочу чтобы выглядело, что я оправдываюсь. Меня демонизируют. Тогда было время такое, что (показывает пальцем вверх) хотел, чтобы его боялись. И на меня упала тень, сошлось — я стал удобным, (пальцем в небо) решил, чтобы я был пугалом, чтобы меня, а через меня — его, — боялись. Я был пугалом 15 лет, я устал, тогда я не мог публично оправдываться, а теперь не хочу. Я тогда хотел судиться, доказывать, что я не убивал никого. Но что признáю — истории с бандитами. Я уважаю Лукашенко за то решение. Тогда был беспредел, в бандах было много сотрудников силовых структур: там они тогда могли могли хорошо зарабатывать, в отличие от органов, работали профессионально и не оставляли свидетелей. И был приказ открывать огонь на поражение при вооруженном сопротивлении. И так получалось, что в большинстве случаев было и оружие, и сопротивление. Самые умные из них тогда уехали и больше не возвращались. Двух воров даже раскороновали, потому что они уже сколько здесь не были».
И еще несколько общих высказываний Павличенко:
— Мне история очень интересна. Я сам, оказывается, шляхетского рода. Мои предки помогали Сапеге на Витебщине, на Лепельщине.
— Мне сейчас та молодежь, с которой мы когда-то боролись, больше нравится, чем БРСМовская. Они интересуются всем, умные, занимаются физически. Дело против Белого Легиона — чушь. Я с Числовом рос в одном дворе, мы знакомы с детства. И много спорили, я его тогда не понимал. Он хотел сделать армию белорусской, а я просто служил.
— Оппозиция современная мне не нравится. Ну Статкевич, офицер… Не побоялся в тюрьму сесть, хотя был выбор — подпиши бумагу — и пойдешь домой. Но как политик…
— Мне запомнилось, когда я сидел в «подтрибунной» [комната для прослушки в каком-то из ресторанов], и один из оппозиции говорил: «Мы получили 250 тысяч на митинги, но я смогу поднять народ и харизмой, на организацию потратим меньше». Кто это был? Маринич. Так они те деньги присвоили. Теперь я вот очень Зенона Станиславовича [Пазняка] уважаю, но тогда не понимал. Он себе гранты не прикарманивал, он их на дело пускал, а эти всё дербанят.
