Перед началом уличной акции в защиту независимости 20 декабря прозвучала молитва «Отче наш». Некоторые полагают, что религии не место на подобных мероприятиях, но лидер БХД Павел Северинец настаивает на молитве и в интервью «Нашей Ниве» подробно объяснил свою позицию.
Змитер Панковец: В социальных сетях, в том числе и с моей подачи, разгорелась дискуссия о том, нужны ли на акциях в защиту независимости Беларуси молитвы? Чем ты объясняешь их необходимость?
Павел Северинец: Здесь все ясно. После появления информации о едином правительстве и едином парламенте Беларуси и России один белорусский христианин (не будем показывать пальцем, кто) призывал людей к протестам. Люди откликнулись и вышли. Увидели бело-красно-белые флаги, услышали скандирование «Жыве Беларусь» и молитвы, услышали «Магутны Божа» — и назавтра на призыв вышли снова. То, что вышло около тысячи человек, многих удивило (думали, выйдет человек триста). 20 декабря вышло от 1500 до 3000 человек.
20 декабря из трех часов акции молитва «Отче наш», которую я прочитал на митинге, заняла одну минуту.
И вот теперь с твоей подачи белорусский фейсбук обсуждает не то, что Путину с Лукашенко осталось согласовать лишь одну из 31-й кремлевской дорожной карты, а одну минуту молитвы Северинца из 180 минут протестов.
Молитва, обращение к Богу, объединяет нацию — так же, как объединяла молитва украинцев на Майдане или поляков времен Солидарности. На Майдане каждый день начинался с христианской молитвы. Люди верили, молились — сотнями тысяч! — и победили.
Вот в чем дело — по вере вашей да будет вам, белорусы. Не верите — не будете иметь. Или — «Верым, можам, пераможам!» (лозунг, который сейчас фанаты скандируют на стадионах и аренах, один белорусский христианин запустил еще перед Площадью-2006).
Второе. Многие крупные протестные акции последних десятилетий, Чернобыльский шлях и Дни Воли либо начинались с молитвы, либо заканчивались песенной молитвой «Магутны Божа». Это кому-то мешало?
Кто был лидером движения за независимость в 1980—90-ые? Кто руководил, когда надо было завоевать независимость, которую мы сейчас защищаем? Зенон Пазняк, христианин. Он говорил тогда: «Не колбасу надо искать, а Бога». Не послушали. К сожалению, пошли за православным атеистом. Теперь имеем, что имеем. Другие нации, которые молились на площадях — как поляки, украинцы, венгры, грузины — вырвались из пут империи.
Нам было труднее: мы к Москве ближе. Да еще мы белорусы, все, как один, гении, все знаем как лучше, да еще любим заниматься выяснением отношений и самоедством. А может, молиться на площадях не будем? Вот заживем… Как в Советском Союзе. Там тоже с молитвой и с христианством боролись. Помнишь, чем закончилось?
Третье. У нас, белорусов, «Погоня» с христианским крестом Евфросинии Полоцкой на щите — национальный герб. Национальный герб с христианским символом! Тебя это не напрягает, Змитер? Это даже не минута молитвы на митинге за независимость — это вообще национальный герб, символ независимости!
А куропатские кресты?.. Неужели ты тоже готов их корчевать, как Лукашенко, потому что не все расстрелянные там, так сказать, христиане?
Дашкевич, который чудом одержал победу в Куропатах в 2017-м, молился там ежедневно: до, после, во время и даже вместо акций. Спроси.
Погоди! Ещё. Не махай руками. Завтра как раз Рождество у католиков и протестантов. Знаешь, что мы празднуем? Рождение Иисуса Христа, Сына Божьего и Сына Человеческого. Повсюду — Рождество, Рождество… Тебя не возмущают надписи на домах и бигбордах — «С Рождеством Христовым!»? Нет? Что ты говоришь! А вифлеемские звезды, в том числе на главной елке страны. Нет?! А как же все остальные, которые атеисты, буддисты, мусульмане… Как они это терпят, вообще, ты не задавался вопросом?
Просто они живут в исторически христианской стране, имеющей тысячелетнюю христианскую традицию. Большинство из них это принимает. Христианство — наиболее мощный пласт белорусской культуры, по сравнению с которым сегодняшние фейсбучные посты— песчинки в море. Мало того — христианство это и есть наш национальный фундамент.
Ты что действительно веришь, что сегодняшние лишившиеся веры, придушенные, обдуренные Москвой, и кем бы то ни было, переругавшиеся белорусы сами, без Бога, способны выбраться из той шахты (не ямы — шахты!), в которую нас загнали Российская империя, коммунизм, Лукашенко, плюс некоторые «свои» за последние двести с лишним лет крови, предательств и издевательств? С первых мест в мире по самоубийствам, потреблению алкоголя, абортам и разводам, из пренебрежения собственным языком и культурой, из вялости и безразличия к жизни, из Чернобыля и линий Сталина?..
Только тогда, когда мы покаемся перед Богом за свое неверие, мы сможем понять, как обрести свободу.
Змитер Панковец: Независимость — это как раз то, что объединяет всех: верующих и безбожников, консерваторов и либералов, белорусскоязычных и русскоязычных. А может, не место на таких акциях тому, что может разъединять?
Павел Северинец: Тому, что может разъединить? Ты серьезно? Значит, раз мы собираем белорусскоязычных и русскоязычных, может давай не будем по-белорусски говорить на таких акциях? Давай на общепонятном, чтобы никого не обидеть? А то же обидим. Разделим, да? Может, там кто-то не понимает. По-русски наверняка больше людей понимает, чем «на этой мове». Да, и бело-красно-белые флаги… Может, откажемся — вон как к ним многие плохо относятся. А?
Когда смерть рядом с тобой, все вдруг становятся верующими. Кого первого вспоминают? Бога! А тут целое государство при смерти. Ты этого не чувствуешь? Жаль. Ты думаешь, это очередные танцы? А база в Клинцах, информационная канонада и ультиматумы Путина-Медведева! Это так для картинки? Да мы у России уже во рту, им только стиснуть зубы и проглотить осталось.
Империя наступает по всему миру. Российские войска уже не только в Крыму, на Донбассе, в Сирии, Ливии, Венесуэле. Мы для них уже оперативный тыл. Котел. Разработаны сценарии варки в том котле. В Беларуси уже группы спецов сидят, ждут приказа. А ты о молитве, которая может разъединить?..
Змитер Панковец: Тебе не кажется, что молитва будет искренней, если в ней примут участие только те, кто в ней нуждается, а не обязательно все присутствующие на площади люди?
Павел Северинец: Не все молятся. Не все поют (ведь не у всех есть слух или не все хотят). Не все любят стихи или отдельных ораторов. Это вовсе не причина, чтобы не молиться, не петь, не читать стихи, не выступать.
Змитер Панковец: Павел, не одни только христианские верующие выходят на площади: есть и атеисты, видимо, есть и иудеи с мусульманами. Как быть с ними?
Павел Северинец: Это люди, которые имеют свободную волю, свободу совести — и никто, ни Бог, ни человек, не может их заставить верить. Тут дело добровольное. Впрочем, есть важная особенность. Послушай внимательно.
Иисус Христос в Евангелии от Иоанна (14:6) говорит так: «Я есть путь, истина и жизнь. Никто не приходит к Отцу, как только через Меня». Иными словами, только Иисус Христос, который отдал себя на кресте за все наши грехи, может спасти тебя для жизни вечной и Небесного Царства. Ты можешь это принять, можешь не принимать, выбор за тобой. Последствия этого выбора — на твоей совести и твоей ответственности.
Вместе с тем, христиане, принявшие Бога в свое сердце и свою жизнь, получают от Бога и желание, присущее ему: спасти всех людей. Бог любит людей такими, какие они есть — но Он любит их настолько сильно, что не может оставить их такими, какие они есть.
Конечно, ты можешь заявить: «Отстаньте от меня со своей верой, я не верю в рай и ад, я не верю в вашего Бога. Я не хочу спасения».
Это серьезные слова. Позволь в ответ на них привести рациональный довод, известный как «пари Паскаля». Знаменитый математик Блез Паскаль, имя которого мы учим еще в начальной школе, был не только большим ученым, но и большим верующим. Он говорил собеседникам, которые сомневались в существовании Бога или не принимали его, следующее: «Если вы верите в Бога, а Его нет, то вы ничего не теряете. Но, если вы не верите, а Он есть, то вы теряете всё!»
Змитер Панковец: Ты ссылаешься в фейсбуке на традиции ВКЛ и Полоцкого княжества. Но не считаешь ли ты, что ссылаться в XXI веке на те традиции не совсем уместно?
Павел Северинец: Феноменальный вопрос. Знаешь, в чем цимус этого вопроса? В том, что XXI век, 2019 год, мы отсчитываем от рождения Иисуса Христа, Бога на 100% и одновременно Человека на 100%. Мы с тобой живем в системе координат, созданной Иисусом Христом и христианством. Тот, кто теряет это из виду, теряется сам.
Более 1000 лет нашей государственности свидетельствуют о четкой христианской направленности успешной белорусской политики. Полоцкое, Туровское и Смоленское княжества — вечевые христианские демократии. Великое Княжество Литовское — шляхетская христианская демократия. Статут ВКЛ начинается с цитат из Библии и сплошь содержит ссылки на христианские нормы. Национальное возрождение ХХ века также имеет в своей основе христианство — от Богушевича, Эпимах-Шипило, Ластовского и ксендза Адама Станкевича до Зенона Пазняка. Таким образом, ясные грани канона белорусской политики — стремление к свободе, народовластию и самостоятельности — именно на христианской основе.
Из сотни наиболее выдающихся деятелей за всю историю по меньшей мере восемьдесят — христиане. Даже в ряду лиц первой величины мы сплошь видим людей, которые верили в Иисуса Христа как своего Господа и Спасителя: Евфросиния Полоцкая, Кирилл Туровский, Альгерд, Витовт, Франциск Скорина, Константин Острожский, Николай Радзивилл Черный, Ян Ходкевич, Лев Сапега, Кастусь Калиновский, Франтишек Богушевич, Лариса Гениюш и другие.
Змитер Панковец: Ты написал, что люди, которые выступают против публичной молитвы, «желают зла Беларуси». Атеист, на твой взгляд, не может быть патриотом Беларуси? Или в чем смысл этой фразы?
Павел Северинец: Атеист не обязательно выступает против публичной молитвы. Под твоим постом, кстати, написали и патриоты-атеисты, которые без проблем потерпят (или подумают, или помедитируют, или послушают, насколько хорошо звучит «Отче наш»), пока остальные молятся. Моё уважение таким. А затыкать рот верующему, который решил прилюдно помолиться за Беларусь — это и есть желать зла Беларуси. Потому что верующий (не важно, как его зовут — Пазняк, Некляев, Орлов, Северинец, Статкевич, Сивчик, Дашкевич, Пальчис, Ким, Бокун, Борок, Завальнюк, Кондрусевич или как-то иначе) имеет право на свободу совести и на свободу слова. Потому что он молится, чтобы спасти Беларусь. И наконец, он молится потому, что Бог, Творец нашей страны и каждого из нас, существует.
Знаешь, какая главная структура белорусизации теперь в Беларуси? Гигантская, на порядок больше других? Костел. Римо- и греко-католики. Не Министерство образования, не телевидение, не оппозиция и не Союз писателей — Костел. Миллион белорусов поёт и молится (молится, Змитер!) по-белорусски.
Змитер Панковец: Анна Шапутько предложила устраивать молитву за полчаса до акций. Пожалуй, можно и после. Вам не нравится такая альтернативная идея?
Павел Северинец: Можно молиться за полчаса до акции, на самой акции и после акции. Никто не может запретить мне во время выступления на Площади помолиться за Беларусь. Ни ты, ни ПЕН-центр, ни Лукашенко, ни Путин. Потому что я верю в Бога и люблю свою страну и свой народ. Хочу для них свободы и избавления.
Вообще, в последние годы белорусские христиане молятся за Беларусь всё время, круглосуточно. Мы с моей женой Олей еще в марте 2015-го организовали непрерывную молитву за Беларусь. Эстафетная непрерывная межконфессиональная молитва продолжается уже четыре с половиной года. Православные, римо-католики, греко-католики, протестанты. Один человек — один час в неделю, и так 24 на 7. 168 часов — и днем, и ночью.
Молятся даже американские и канадские белорусы — в их день, когда у нас ночь. Там, где мы есть, кто как умеет — молятся Богу за Беларусь. Сейчас участвует около двухсот человек. Это сильно воздействует — когда ты встаешь ночью и час молишься за всю страну. Ты начинаешь чувствовать и боль, и ответственность за нее — не только за себя, семью, дела. За Беларусь.
Почитай летописи из истории ВКЛ или воспоминания повстанцев — во время походов и решающих сражений и те, кто оставался дома, и те, кто шел защищать Родину, всё время молились Богу. Сейчас самое время. Так что белорусы, присоединяйтесь. Жыве Беларусь — с Богом!
