Светлана Калинкина
Александру Лукашенко в последнее время не дает покоя «женский вопрос»: он уже не раз возвращался к этой теме, убеждая всех, что никому не удастся столкнуть его с женщинами -белорусками. Возьму на себя смелость дать по этому поводу женский ответ.
На днях в исключительно женской компании мы обсуждали ситуацию, в которой оказался Лукашенко. Обсуждали не политологически, а по-житейски, если хотите — по-бабски. И пришли к выводу, что есть у Александра Григорьевича большая беда. Не проблема, а именно настоящая беда — нет возле него любящей и мудрой женщины. Такой, которая бы не резиденции любила, не себя в резиденциях, а немолодого человека с не самым лучшим характером, с не самым богатырским здоровьем. Которая бы берегла его и заботилась о нем не потому, что он президент, а потому, что он есть. Ведь если бы была такая женщина, она давно бы сказала: «Саша, хватит!» Сказала бы: «Не дури, угомонись, успокойся. Просто подумай. Подумай о себе, о нас, о детях, о внуках. Подумай о том, ради чего ты рвался все эти годы. Подумай, каким тебя запомнят, что ты после себя оставишь». Сказала бы: «Ты сделал все, что мог. Достаточно. Будем жить на пенсии, растить капусту, картошку, арбузы… Будем ездить по миру. Хочешь — читай лекции, хочешь — пиши мемуары, хочешь — консультируй и раздавай советы, хочешь — просто занимайся внуками и правнуками. Радуйся им, радуйся каждому дню. Хватит уже воевать. Навоевался. Пусть теперь молодые попробуют. А ты живи, ты просто живи!».
Сказала бы: «Саша, не бойся! Не бойся, что дров наломал, что много жизней попортил. Это власть, так бывает. Но если сам уйдешь — тихо, мирно, спокойно — белорусы не злобные, они простят. Благодарить тебя будут, молиться за тебя будут, потому что не довел страну до крови, не поставил одних пацанов против других пацанов, сыновей против отцов и матерей, отцов против детей. Белорусы простят тебе все, но крови не простят никогда».
Сказала бы: «Уйди красиво. Уйди достойно. Уйди как первый президент. Уйди сам. Уйди так, чтобы ты стал примером, чтобы тебя уважали, а не плевали в спину».
А еще сказала бы: «Саша, не трогай детей. Даже если ты кого-то считаешь своим врагом, не трогай его детей. Потому что у тебя самого дети. Ты уйдешь, а им надо будет жить. И ты не сможешь защищать их вечно».
Сказала бы: «Саша, что ты наделал? Только подумай, что ты сейчас наделал?! Зачем посадил Эдика Бабарико? Мальчишку, который мог профукивать капиталы папы на Канарах и на Майорках, но вместо этого по копейке, со всего мира, собирал деньги на лечение детей, издание книг, закупку средств защиты для медиков, на интернаты, на школы и на много-много всего хорошего. За что ты его посадил? Ты ведь даже стесняешься сказать, за что его посадил. И твои люди стесняются, поэтому взяли подписку о неразглашении у адвокатов. Им стыдно, им очень стыдно.
А если не стыдно, то они нелюди».
Сказала бы: «Зачем ты посадил Бабарико? Зачем ты посадил Тихановского? Зачем эти сотни задержанных, зачем эта охота на людей на улицах больших и малых городов, которую ты устроил. Зачем тебе этот позор? Ты ведь сам говоришь, что белорусы не заслужили жить под плеткой. Но сейчас именно ты стоишь с плеткой и принуждаешь страну обратно тебя полюбить. Но не будет так! Так не бывает! И если ты не остановишься, то превратишься в чудовище».
Сказала бы: «Саша, ты видел, что сегодня говорят люди? На этих многочисленных стримах с пикетов по сбору подписей за выдвижение кандидатов в президенты, ты видел, что тебе говорят люди? Ты видел, что люди плачут — плачут! — и просят, чтобы ты ушел сам, чтобы ты ушел мирно, чтобы ты не доводил страну до края и отчаяния, до конфликтов и революции»!
Сказала бы: «Саша, подумай, что ты сейчас творишь! Просто подумай, что ты сейчас творишь?»
Если бы рядом с Александром Лукашенко была любящая и мудрая женщина, она бы сейчас просила, умоляла, уговаривала его остановиться и одуматься. Пока не поздно. Пока еще можно. Но, видимо, такой женщины нет. Или она есть, но не много для Александра Григорьевича не значит. А кто значит?.. Дети? Внуки? Подруги? Соратники?..
…У Виктора Бабарико в одном из интервью спросили, какой вопрос он бы задал Лукашенко. Бабарико ответил мгновенно: «Я бы спросил, кого он любит? Потому что о человеке многое можно узнать по тем, кого он любит?»
Александр Григорьевич, подумайте о тех, кого любите. Есть ведь кто-то, кто для вас важнее, чем власть. Или нет? Или совсем-совсем никого нет?..
