На встречу с Тихановской в парк Дружбы народов 19 июля пришли тысячи людей. Фото Александры Пилипович-Сущиц
Почитал в фейсбучике несколько перепалок между «новыми/небитыми» и «старыми/битыми» активистами, пишет основатель гомельских «Сильных новостей» Петр Кузнецов.
Где новые-небитые рассказывают о том, как «маргинальная оппозиция» за 26 лет ничего не сделала. А они — «впервые в истории» заполнили Бангалор, «впервые в истории» объединились ну и все такое.
Штош.. Я сам — многолетний и последовательный критик «маргинальной оппозиции».
Однако в то же время я посвятил работе в оппозиционных организациях 11 лет своей жизни, с 2004 по 2015, и тем, кто недоволен «маргинальной оппозицией», которая за 26 лет «ничего не сделала», хочу сказать следующее.
Во-первых, надо или перестать врать (если это осознанное враньё), или изучить немного новейшую историю. Все то, что делается сейчас, уже было и неоднократно. И объединения, и Бангалоры.
Все то же самое, другая лишь среда — что на самом деле впервые, так это то, что происходит это в условиях электорального большинства противников действующей власти (то есть, оппозиции).
Второе и главное. Каждому, кто пытается сказать, что «маргинальная оппозиция» за 26 лет ничего не сделала, было бы полезно понять, что маргинальной эта оппозиция, которая была очень сильной в 90-е годы, стала за десятилетия, потому что этому самому большинству, то есть народу, она была не нужна.
Большинство все устраивало, большинство не ходило на площади и пикеты, не выстраивалось в очереди и не записывалось в партии. Большинство занималось своими делами — налаживало свою жизнь и быт так, как умело, для достижения максимального доступного комфорта.
Сережа Тихановский тусил с Собчак, Бабарико зарабатывал бабки в российском банке, Цепкало прекрасно себя чувствовал в команде Лукашенко, ресторатор Прокопьев обслуживал «элиту». Вот только Дашкевич сидел в тюрьме.
И только потому, что у большинства все было очень даже ОК, оно в течение многих лет жило по принципу «я в политику не лезу», только поэтому оппозиционные партии и организации были вынуждены существовать как «вещи в себе» и, соответственно, загнивать до нынешнего печального состояния.
Пожив хорошенько в свое удовольствие, пока не припекло, потом вылазить из кустов и, ковыряясь в носу, бухтеть: «Почему вы мне за 26 лет ничего не сделали?» — такая себе гражданская позиция, хочу сказать.
Я даже не буду писать и говорить про тех, кто за эти годы принес себя в жертву. Был убит, сидел в тюрьме, спасался в эмиграции, лишился карьеры, покончил жизнь самоубийством. Тысячи и тысячи человек жертвовали собой ради тех, кому было все равно и кто занимался своими делами — ради того, чтобы потом эти, кому было все равно, сказали им, что они ничего не сделали. Тут легко удариться в эмоции, а я хочу оставить рацио.
Надо правильно понимать ситуацию, в которой оказалось сегодня белорусское общество. Надо признать, что за все это время все мы показали себя с достаточно нехорошей стороны, раз позволили довести страну до такого.
«Битые» могут ругаться на «небитых» за то, что те были в стороне, но все равно полезно было бы спросить себя: а что делали не так, что вышло то, что вышло?
«Небитые» могут ругаться в сторону оппозиции, но начать я бы советовал с вопроса самому себе: а чего ты молчал все эти годы? Все норм было?
Когда у нас каждый может предъявить претензии каждому, возможны два сценария коллективного поведения.
Мы можем бесконечно ругаться и выкатывать друг другу «счета» — этого хочет и ждёт от нас власть.
Мы также можем объединиться не «штабами», а нацией. Отложить взаимные обиды и упрёки и найти национальный консенсус в том, что эта власть должна уйти. И действовать вместе на результат, потому что по-другому результата не будет.
А уж потом, кому будет сильно надо, можно выяснять отношения на принципах равной конкуренции в свободных конкурентных выборах.
Вот вторая модель — это сложно, очень сложно. Трудно и тяжело. Но это наш вариант и он единственный. Другого нам не дано.
Если сумеем — будем жить.
