Игорь Тур, скриншот ОНТ
Виктор Мартинович продолжает размышлять на budzma.by об электоральной кампании.
В предыдущем тексте, посвященном упадку деревни как истинной предпосылке «бунта трех граций», я уже писал, что никто в Беларуси сейчас не понимает настоящих, глубинных факторов последовательности наблюдаемых с мая событий.
Почему всё то, что раньше не получалось, стало срабатывать? Почему парк на площади Бангалор, который всегда был «собачьей площадкой» и местом унижения традиционной оппозиции, вдруг стал символом единения протестного большинства? Почему привычные аресты и запугивания не приводят к охлаждению и спаду энергии выступлений?
Сейчас я раскрою вам второй мощный фактор, с которым властям придется считаться, несмотря на то, будет новая, победившая, власть или всё останется как есть и страной будут управлять те, кто «сохранил стабильность», но проиграл.
Я воспитывался в обычной советской школе в городе Минске.
До сих пор помню, как на одной из «линеек» нам поставили выступление В. Ленина, и детки минут пять томились под хрипотцу, нёсшуюся с пластинки. Помню, как нас торжественно принимали в пионеры и один мальчик от волнения потерял сознание.
После уроков я возвращался в типовую «панельку», в которой готовил уроки на завтра.
Старшие бросили вызов большевизму в годы перестройки. Они объединялись в БНФ, поскольку тот был единственной сильной альтернативой коммунякам. Они талакой ходили в Куропаты, они мечтали о независимой Беларуси и они были единственной генерацией, которая почувствовала здесь сладкий привкус победы.
Но потом всё стремительно понеслось ровно в ту же задницу, из которой они с такими усилиями выкарабкались сами и вытащили нас.
«Исполкомы», «КГБ», «идеологи» на всех предприятиях, «пятилетка», «планы по надоям», «линейки» в школах — вот всё это, всё это.
В мире есть страны, сохранившие верность красной звезде. Взять хотя бы Вьетнам, сочетающий преданность Хо Ши Мину с полностью рыночной экономикой. Но вот в чем особенность: все эти страны добывают нефть или располагают другими источниками благосостояния.
Наши «исполкомы» и «идеологи» существовали на чужую ренту. Они перерабатывали российскую нефть, жировали на дешевом российском газе и были уверены, что Москва будет подгонять средства на существование тематического парка имени Ленина всегда. Наши праздники, наше телевидение, наши газеты («Советская Белоруссия») — всё работало на ностальгию. И всё было хорошо, пока жил и бодрствовал последний человек, которому на ту ностальгию было не плевать.
Когда же люди, помнящие колбасу по 2.20, состарились, началось самое интересное.
Нам стали прививать искусственную память о «хорошем большевизме»: появилась генерация пронырливых «комсомольцев», которые, разъезжая на новеньких «бэхах», зачастую конфискованных у первоначальных собственников из-за «ошибок» в таможенном оформлении, соловьями заливались про Мулявина, вели «Славянские базары» и обнимались на праздниках Победы с малочисленными истинными ветеранами.
Что интересно, даже «панельки» — чудовищное порождение советскости — стали возрождаться: все те же комбинаты бетонных конструкций подгоняли тонны серого отвращения на новые стройки, обещая будущим счастливым обладателям «элитное жильё». И жилье появлялось, удушающе-страшное, еще более громоздкое, оно обсасывало края проспектов — и на скамьях под подъездами начали заседать с пивасиком будущие алкоголики Васи, пока еще успешные менеджеры государственных трестов.
Когда встала на дыбы моя генерация — а последним сплоченным выступлением для нас был 2010-й, — мы противостояли тому, что еще помнили. Я не хотел, чтобы Марьванны растили будущих читателей моих книг, которые не для них, не для Марийванн и их отпрысков, были писаны.
Мы проиграли тогда, в 2010-м.
Но и «большевизм» не победил. У местного большевизма исчез главный фундамент «советскости» — русская рента.
Тематический парк ленинизма утратил финансирование из Москвы.
И самое бы время поставить свой «бронепоезд» на другие исторические рельсы. Но замшелые идеологи, в том числе очень молодые, уже не способны были придумать новую Беларусь.
И получили то, что было неминуемо.
Суть новой волны в том, что против «большевизма», против «замначидеологов», против учебников, в которых нет места настоящей истории, против массовых арестов и задержаний одноруких за хлопанье, а немых — за выкрики «Жыве Беларусь!» выступили люди, которые даже не помнят колбасу по 2.20.
Они не знают белорусских диссидентов, не помнят вони позднего БССР, но они успели попутешествовать и точно знают, что в советском тематическом парке имени Ленина им не жить. Даже если эти «новые» не бывали в L.A. сами, они хотя бы играли в GTA 5 и представляют, как должен выглядеть современный город. Прокопьев для них — более узнаваемый герой (потому что он как персонаж из GTA 5), чем деловой комсомолец или ведущий пропагандистской передачи в клетчатом пиджачке.
Этот бунт мог быть предотвращен, если бы система сохраняла то качество, которое было для нее отличительным в предыдущее десятилетие. Если бы она способна была адаптироваться и меняться.
И я очень надеюсь, что в сентябре 2020-го начнет строиться новое государство, которое будет разговаривать со своими гражданами на современном языке и соответствовать их, граждан, ожиданиям относительно места Закона в суде, места человека в обществе или уважения к частной собственности.
Собственно, мне даже не очень-то интересно, кто именно это государство возглавит.
