«Наша Нива» поговорила с девушкой Виталия и его друзьям.
«Виталий родам из Костюкович. Но последние лет восемь проживал в Гомеле.
Из его слов, родители умерли в 2014 году, оба от рака в короткий промежуток времени. Братьев и сестёр не было, были какие-то родственники, но отношений с ними Виталий не поддерживал.
Мы вместе учились в торгово-экономическом колледже на программистов. Закончили в 2016. После Виталий работал в фирме, которая занимается окнами, был там то ли одним из основателей, то ли заместителям директора. К тому же делал какие-то страницы в интернете, писал тексты — не политические, как обычный копирайтер-фрилансер. Зарабатывал нормально, снимал квартиру в Гомеле, где проживал один», — рассказывает гомельский друг Шишова.
На фото из колледжа Виталий позирует со значком БРСМ на груди. Но друг говорит, что к молодёжной организации Шишов причастности не имел:
«Это мы просто в колледже исполняли функции как бы охраны. Но ведь в БРСМ не входили, Виталий был далёкий от этого. В общем, мы с ним политику не обсуждали.
О его участии в протестах я не знаю. Мы виделись в сентябре 2020 года, Виталий говорил, что у него всё хорошо. После я узнал, что он перебрался в Киев — я не удивился, так как и ранее Виталий говорил, что очень хотел бы пожить в этом городе. Я знал, что он как раз недавно ездил в Костюковичи, продал там дом и квартиру, так что деньги у его были — ну, думаю, хорошо.
В общем, голубая мечта у Виталия была съездить в Америку. У него там не было ни друзей, ни родственников, просто нравилось ему страна. Не знаю, чем бы он там занимался. В общем, однажды Виталий сказал, что хотел бы создать частную военную компанию. Не знаю, всерьёз ли или может так шутил, ведь сам он нигде не воевал и не планировал».
В Киев Шишов приехал в начале октября, рассказывает его девушка Божена.
«Виталий выходил на протесты в Гомеле 9-12 августа. А ранее у него была судимость за экстремизм. Получил, похоже, 2 года условно. Судили за какую-то картинку в интернете (это подтвердил и друг Шишова — НН). Поэтому теперь он боялся, что после протестов к нему быстро придут и решил выехать из Беларуси. Купил сначала путёвку в Турцию, но там что-то случилось, и он просто решил внезапно уехать в Украину. Пересек границу легально, я видела штамп в паспорте, — рассказывает Божена. — В Киеве проводились акции у посольства Беларуси, мы несли вахту 40 дней там осенью. И там родилась идея создать Белорусский дом в Киеве. Виталий стал его руководителем.
Белорусский дом — некоммерческая организация. У нас нет помещения, мы работаем как волонтёры. Не работаем с фондами, сами организовываем акции, собираем деньги для беженцев, покупаем им продуктовые карточки.
На одном из Маршей в Киеве мы познакомились. У меня был день рождения, знакомые предложили немного отпраздновать. И Виталий пошёл с нами, просто за компанию — сам он не пил. Ну и как-то закрутилось».
Перед Новым годом Виталий с Боженой съехались.
«Мы снимали обычную квартиру, за свои деньги. Виталий зарабатывал как айтишник-фрилансер. Чтобы он был связан с какими-то чужими деньгами, я не знаю. Долгов у него не было, это точно, — говорит Божена. — Виталий больше волновался, что теперь сюда наехали не только беглецы, но и много людей, связанных с силовиками. Он всегда был настороженный, следил, какие машины во дворе, кто за ним идёт, настороженно относился к новым лицам на акциях.
Ведь бывали разные моменты. Однажды на нас напали какие-то по виду наркоманы на акции, после тех людей видели около белорусского посольства в Украине.
В начале лета до меня подошли какие-то мужчины. Как-то слово за слово, они начинают спрашивать о Беларуси, а выяснилось, что меня снимали и писали звук — когда один из них вставал, у его выпала коробочка от микрофона-петлички. Когда он понял, что я это увидела, просто резко ушёл, и я заметила, как к нему немного позже присоединился какой-то другой мужчина с камерой в руках.
Мы сообщали об этом спецслужбам, так как нас уже знали люди со Службы безопасности Украины, которые следили за безопасностью на акциях. Те посоветовали следить за своими, ну и всё.
Виталий немного параноил, но может и не параноил, как теперь видимо… Он замечал, например, что какой-то бус всё время за нами едет. Но последний месяц было тихо, Виталий немного успокоился, как я думала.
Хотя общие друзья говорят, он писал им, что у него скверные предчувствия, дескать, если что случится, приглядите за Боженой. Но мне он ничего такого не говорил».
Утром 2 августа Виталий исчез.
«Он бегал не каждый день, так, под настроение. И вот вчера я проснулась около 10, подумала, что он недавно ушёл. А на самом деле его не было дома уже час. Подождала ещё часок, после пишу, звоню — тишина. Разумеется, что-то не то. Попросила знакомых, чтобы они также набрали, он не берёт. Думаю, может яму стало плохо во время пробежки? — припоминает Божена. — Приехали знакомые, мы прошлись по лесу, ничего не нашли. Тогда вызывали полицию. Была собака, но след не взяла.
Мы к 2 часа ночи прочесывали лес, звонили ему всё время. Я на тот момент думала, что Виталия уже вывезли и он уже в Минске. И ночью я не могла спать, всё думала, как же он будет сидеть в Беларуси? У него родственников там нет, кто передаст передачу?
Поэтому в лесу я хотела просто отыскать его телефон, который по биллингу был где-то там, может, телефон бы помог бы хоть что-то выяснить. Сначала шли гудки, после телефон просто сел».
Утром 3 августа Божена с друзьями опять пошли в ту лесополосу.
«У меня было как предчувствие, что где-то в начале парка надо искать телефон. Начали искать, и друзья зашли куда-то глубже, туда, куда не заходили ранее, так как думали, что Виталий туда не мог бы забежать… И там он был повешен. Конкретно что там — я не видела, меня не пустили, — говорит Божена — У меня случилась истерика. Я не верила, что это он.
Но полиция пришла, подтвердила, что это Виталий. Они спрашивались также о верёвке — он висел на какой-то верёвке. У нас такой нет. И полиция спрашивала, не мог ли он сам?
Я не думаю, что Виталий так бы поступил со мной. Но следов борьбы или драки на места, где его нашли, нет.
Я не видела тела, но полиция мне сказала, что были на лице какие-то повреждения. И по их версии, если он сам это сделал, то выглядит, что в первый раз оборвалась верёвка, Виталий стукнулся лицом о пенёк и после полез второй раз.
Записки никакой при нем не было. Я полистала его записные книги — там также ничего, никаких намёков даже».
Божена в суицид Шишова не верит.
«Думаю, он не сам это сделал. Может, это связано с тем, что Виталий управлял Белорусским домом, Не знаю, — говорит она. —
Но мы хотя и недолго были вместе, но говорили о будущем, строили планы. Виталий говорил, что хочет дочь. И в последнее время мы болели, почти всё время были вместе дома — и я не заметила, чтобы что-то было не так.
Теперь я полистала его блокнотики. Там список целей вплоть до 2035 года: начать правильно питаться, переехать в США…»
В версию с самоубийством не верит и белорусский друг Виталия.
«Последний раз мы разговаривали где-то месяц назад. В июне у Виталия был день рождения, я поздравлял его. О политике мы не говорили. Я спросил, как дела, Виталий ответил: всё хорошо!
И теперь я узнал о его смерти из новостей.
Я не верю в суицид. Не хочу углубляться, но я хорошо знаю его настроение, он никогда не стал бы вешаться вот так, в лесу. Я знаю, что сам он бы никогда не сделал это именно таким образом, он не тоакой человек», — говорит гомельский друг Шишова.
Где и как пройдут похороны, близкие Виталия Шишова пока не знают, тело ещё не отдали, проводятся экспертизы. Киевская полиция возбудила дело об умышленном убийстве, проводится проверка.
