«Он и для себя не решил, каким будет его место в новой политической системе»
Политический обозреватель Александр Класковский считает, что Лукашенко чувствовал себя в восьмичасовом формате очень комфортно.
«Это было шоу, а не нормальная пресс-конференция, куда приглашаются представители широкого спектра СМИ. Наблюдалась явная селекция медиа, присутствовали люди из окружения Лукашенко. Естественно, он чувствовал себя хозяином положения. Даже если ему задавали резкие или неприятные вопросы, он с помощью лояльного ему зала громил собеседников в демагогическом ключе.
Ему было уютно в этой аудитории, поэтому он долго и очень подробно размышлял на разные темы. Полагаю, также ставилась задача продемонстрировать вопреки всем злым языкам, что вождь режима находится в хорошей форме и легко выдерживает такой марафон».
По мнению Класковского, ожидалось, что во время встречи мы услышим программную речь.
«Может, в ней будут очерчены этапы конституционной реформы или Лукашенко скажет о своем политическом будущем. Но ничего этого не прозвучало. Выступающий не обрисовал никакой перспективы для страны. Прозвучало много стандартных рассуждений о наведении порядка. Он ностальгировал по советским временам, вспоминал Фиделя Кастро, намекал, что скоро все школьники должны быть пионерами.
Обычный набор советских стереотипов — и никакого представления, как будет развиваться Беларусь. Точнее, постоянно звучал тезис, что зачистка во всех сферах продолжится. Как отметил аналитик Валерий Карбалевич, это означает, что продолжится курс на тоталитаризацию страны».
Аналитик обращает внимание, что Лукашенко выступал очень конфронтационно, когда говорил об отношениях с другими странами — кроме России («хотя камешки в ее огород тоже летели»).
«Звучали ритуальные слова о возможности диалога. Но складывается впечатление, что
Лукашенко сжигает все мосты в отношениях с Западом. Это означает усиление зависимости Беларуси от России и возрастание угрозы для суверенитета страны».
Как отмечает Класковский, Лукашенко так и не сказал ничего относительно своего ухода из власти и собственного политического будущего.
«Он в очередной раз играет словами и намеками. Из одних высказываний можно предположить, что он скоро уйдет. Из других следовало, что он не может бросить страну. Это обычный противоречивый набор тезисов Лукашенко на эту тему. Я думаю,
он и для себя не решил, каким будет его место в новой политической системе после принятия новой Конституции. Хотя, судя по всему, это будет декоративная смена должности, а суть системы не изменится».
Аналитик считает, что Лукашенко играет в свою игру.
«С одной стороны, он рассуждает, как показать, что есть какая-то политическая динамика жизни. С другой стороны, стремится сохранить статус-кво. Возможно, здесь отражается его закулисное противостояние с Россией.
В предыдущий период чувствовалось, что Кремль подталкивал Лукашенко к конституционным изменениям и мягкому транзиту власти. Но сейчас тот считает, что подавил протесты, на какое-то время зацементировал репрессиями общество. Возможно, он доказывает Путину в закулисных разговорах, что ситуация с его точки зрения нормализовалась и уходить нет нужды».
Аналитик считает, что Лукашенко стремился навязать обществу свою альтернативную версию событий, происходивших в течение этого года.
«Что это не была народная революция, а мятеж, в котором участвовали отморозки под руководством иностранных кукловодов.
В течение восьми часов он стремился подменить повестку дня, чтобы мобилизовать и вдохновить своих сторонников, а также перетащить на свою сторону электоральное болото. Противников режима Лукашенко не ставит задачи убедить.
Наоборот — запугать, чтобы они дрожали и боялись шевельнуться».
«Вопрос, насколько у части белорусского общества, мечтающей о переменах и свободной Беларуси, хватит силы духа. Чтобы перетерпеть и пройти через ад, который мы наблюдаем в общественно-политической жизни Беларуси», — рефлексирует Класковский.
«Встреча состоялась, чтобы Лукашенко избавился от своей внутренней напряженности»
Директору Института политических исследований «Политическая сфера» Андрею Казакевичу восьмичасовая встреча показалась «достаточно пустоватой».
«Но мы уже к этому привыкли, — говорит аналитик. — Да, прозвучало достаточно много агрессии против западных стран, состоялась демонстрация решимости. Но
эта встреча напоминала мероприятие для самого Лукашенко. Она прошла не для того, чтобы сформировать информационное поле и дать какие-то понятные месседжи Западу или населению.
Естественно, вынесем за скобки отдельный месседж о том, что он при власти, останется в своем кресле и все контролирует. Многие тезисы и фразы, а также глобально этот восьмичасовой формат абсолютно не попадал в ожидания ни белорусской, ни зарубежной аудитории.
Встреча состоялась, чтобы Лукашенко самовыразился, избавился от части своей негативной энергии и внутренней напряженности».
По мнению Казакевича, кроме пустоватости, в высказываниях царила нервозность.
«Когда вопросы касались ситуации в стране, событий 2020 года, вообще каких-то проблем в широком значении этого слова, все это вызвало негативную реакцию. Это тоже
свидетельствует о неготовности Лукашенко и созданной им системы к диалогу и альтернативных точек зрения».
Как трактовать противоречивые высказывания Лукашенко о собственном уходе с должности? Казакевич считает, что тот до сих пор не решил.
«Например, не решил, что делать с Всебелорусским народным собранием. Хотя дискуссии о нем идут как минимум с осени прошлого года. Не знает, что решить с Конституцией. Так же он ничего не решил о транзите и не может решиться на него. Лукашенко понимает, что надо думать о передаче власти, но делать этого абсолютно не хочет».
Аналитик считает, что стратегия Лукашенко в том, чтобы сделать этот вопрос максимально темным и непрозрачным.
«Действовать в такой стилистике, как с вопросом белорусско-российской интеграции. Сколько шло разговоров о картах по интеграции. Их то собирались подписывать до конца года, то позже, через пару месяцев. А сейчас опять все оттягивается.
Вижу здесь подобную стратегию: не указывать определенные сроки, чтобы ситуация была подвешенной, и не давать ориентиров для людей, которые бы думали о таком транзите».
По мнению Казакевича, Лукашенко не хочет брать на себя какие-то обязанности на этот счет.
«Думаю, это делается намеренно. С одной стороны, вопрос не снимается с повестки дня, с другой — ничего не решается».
Директор «Политической сферы» констатирует, что Лукашенко ставил перед собой задачу стабилизировать ситуацию, но фактически ее провалил.
«Он и начал, и закончил риторикой войны. Он не может выйти из этого круга и нормализовать ситуацию в стране.
Четкого политического плана деятельности у него нет. Власть не формулирует какую-то четкую перспективу. Лукашенко все больше замыкается в своем коридоре социальной поддержки. Его антизападную повестку и апелляцию к советскому наследию поддерживает примерно 20—25%. Но он даже не пытается втянуть в них круги других людей, кто имеет хоть немного другую позицию.
Очень маловероятно, что Лукашенко сможет перетянуть на себя большинство. Он скорее будет оставаться малопопулярным политиком, который не имеет перспектив победить на выборах. Поэтому остается вероятность каких-то спонтанных изменений».
