12 августа политзаключенный житель «Площади перемен» Степан Латыпов выступил с сильным последним словом. Он рассказал о своей семье, репрессированном прадеде в 1937 году, о своем задержании 15 сентября прошлого года, как его избивали силовики, как он готовился к суициду и что ждет от приговора. Прокурор запросил для Степана 8,5 лет колонии.
О задержании и избиении
«Я кричал, задыхаясь в черном пакете, а они смеялись. Говорили: «Учим алфавит, теперь спрашиваем букву «Аааа» и начнем учить «Б». Говорили: «Не кричи, твоя Тихоновская не услышит», но я продолжал кричать. Я кричал и думал, очень хорошо, что взяли меня, мало кто из соседей в Беларуси выдержит это.
Когда было особенно больно, я вспоминал слова матери, она учила меня говорить себе: «Я маленький-маленький ежик, мне совсем не больно». И это в какое-то мгновение помогало мне. Но они [силовики] очень опытные, меня постоянно называли по имени, и у меня не получалось отключаться никак».
О попытке суицида в суде
«Было больно. Безумно больно и страшно. Целью ставил перерезать хоть одну из сонных артерий. С левой стороны прорезать не удалось, но зато с правой, благодаря уклону влево, удалось разрезать… и почувствовал пальцами тепло. Даже удалось зацепить артерию, но от волнения я потянул дальше, вместо того, чтобы углубляться по трахее…
Потом дернул за ногу конвоир, я ударился головой и упал. Было больно, страшно и очень стыдно. Очень стыдно, потому что попытка вышла неудачной. И то, что есть много способов защитить своих близких и соседей, которых я в тот момент не увидел».
О страхе за близких
«Ужас, который мне довелось испытать, оправдывает очень многое. Когда заканчивается страх за себя, начинается страх за близких. Человек в маске приходил после операции. Мне казалось, что он говорил несколько часов — это были только угрозы и оскорбления. Я знаю, что ничего не смогу с этим поделать и даже не могу до конца освободиться от страха, но в моих силах хотя бы попытаться не бояться».
