«Информация, появившаяся в New York Times, в первую очередь рассчитана на обычного обывателя, на общественность, на тех, кто не знает специфики гражданской авиации. Для нас как для профессионалов эта информация несодержательная и даже нелепая», — сказал Сикорский. Он привел несколько доказательств в поддержку своих слов.
«Во-первых, в тот день, 23 мая, решение о посадке в Минске принималось командиром воздушного судна. Диспетчер по всем международным правилам и стандартам не может оказывать давление на принятие решения, особенно в условиях угрозы авиационной безопасности», — отметил чиновник. Второй довод — эта информация появилась в тот момент, когда Минск ждет от комиссии ICAO и польских властей объективных данных о переговорах внутри кабины самолета и летчиков с диспетчером в Вильнюсе.
«Продемонстрируйте, что мы оказывали какое-то давление, угрожали применением боевой авиации и т.д. Но этого нет. Мы еще 24 мая полностью опубликовали все переговоры между пилотом и диспетчером… Наши западные партнеры такую открытость не проявляли», — отметил директор департамента.
Комментируя материал в New York Times, Артем Сикорский подтвердил, что такой диспетчер действительно работал в «Белаэронавигации». По словам Сикорского, ранее он уехал из Беларуси, никто ему в этом не препятствовал.
«Человек, находясь на территории иностранного государства, при оказании определенного давления на него может согласиться на те или иные виды сотрудничества, пойти на какие-то сделки, в том числе и со своей совестью.
Мы видим интерпретацию польскими спецслужбами его слов, но не его слова», — сказал Артем Сикорский.
New York Times: Авиадиспетчер сбежал из Беларуси в Польшу и рассказал о посадке Ryanair
