«Планы опираются на то, что будет сохраняться рост экспорта. Предполагается, что, во-первых, будет сохраняться ситуация «экспортного чуда», — говорит Дмитрий Крук. — То есть будет сохраняться хорошая конъюнктура на внешних рынках и по-прежнему повышенный спрос на белорусский экспорт. Во-вторых, власти рассчитывают на то, что эффект санкций будет минимальным. Рост экспорта — это главный драйвер гипотетического роста ВВП на 2,9%.
Без этих двух факторов такой прогноз не сбудется».
Насколько реалистичны такие ожидания?
«Сказать, что они вообще нереальные, не возьмусь. Но они исходят из самых радужных оценок и перспектив, — продолжает аналитик. — Да, действительно, в этом году конъюнктура на внешних рынках довольно необычная.
Но всё, что было в текущем году, то самое внешнеторговое чудо, которое вытянуло белорусскую экономику и добавило ей роста, — это экстраординарная ситуация.
Она сложилась, во-первых, на фоне быстрого восстановления мировой экономики после ковида и стимулирования активного спроса во всех странах. Во-вторых, это результат логистического коллапса, который в последние несколько месяцев стал более интенсивным.
Нельзя исключить, что такая ситуация сохранится в 2022 году. Но сейчас более вероятным кажется другой сценарий: ускоренный рост и избыточный спрос во всем мире постепенно будет исчезать.
Что касается логистического коллапса и того, как он повлиял на ситуацию. Из Китая как от основного производителя сейчас очень дорого доставлять многие товары. Это позитивно повлияло на белорусский экспорт в соседние страны, так как транспортное плечо короче и доставка товаров дешевле. Поэтому многие рынки закрываются другими, некитайскими, товарами, и белорусские производители здесь в выигрыше.
Сохранится ли эта ситуация в 2022-м? Больше оснований думать, что в течение следующего года в силу общей конъюнктуры этот логистический коллапс постепенно начнет сворачиваться — и ситуация нормализуется.
В этом случае физический объем белорусского экспорта продолжать рост по умолчанию перестанет. Даже без санкций, исходя из состояния внешних рынков, более вероятная задача, которая будет стоять на следующий год, — сохранить имеющиеся позиции по экспорту. Маловероятно, что речь в принципе зайдет о дальнейшем росте».
Как повлияют санкции?
«Что касается санкций. Официальные лица в публичном пространстве как-то самоуспокоенно говорят о незначительном их влиянии, — удивляется Крук. — Здесь я могу гипотетически допустить две вещи, так как точной информации у меня нет.
Первая. Возможно, есть какие-то реалистичные планы по обходу санкций. И то, что формально подпадает под санкции, будет поставляться через какие-то юридические лазейки и всяческие бизнес-схемы. То есть этот экспорт все равно будет идти. Особенно в случае нефтепродуктов и калийных удобрений.
Я почти уверен, что власти хотят следовать по такому пути и рассчитывают на него. Но насколько они в этом могут быть успешными? Большой вопрос. Насколько де-факто жестко будут работать санкции и насколько удачливыми будут белорусские власти в обходе этих ограничений, ответа ни у кого сейчас нет.
Еще они планируют «активизировать экспорт на другие рынки»: азиатские, латиноамериканские и прочие. Какую-то часть замещения допустить могу. Но оснований для того, что это как-то активно будет происходить, пока нет».
Какой сценарий вероятнее?
«В качестве чуть более вероятного сценария, чем остальные, я бы рассчитывал на то, что экспорт будет сокращаться по двум причинам — изменение глобальной ситуации в экономике и санкционные ограничения, — отмечает Крук. — Это разрушит всё, что красиво и радостно расписывает правительство. Если не будет благодаря экспорту продолжаться рост, фактически, вся выстроенная правительством пирамида рушится. В таком случае, чтобы преодолеть рецессию, нужно очень активно стимулировать внутренний спрос. Пойдут ли власти на это? Сомневаюсь.
Если пытаться решать вопрос радикально именно таким образом, то тогда вылезают другие проблемы — инфляция, обслуживание госдолга, стабильность обменного курса. Я думаю, у властей нет готовности пойти на активное стимулирование, которое происходило в 2009—2011 годах.
Сейчас власти говорят о запуске нового инвестиционного цикла. Но в цифрах пока речь, по крайней мере на бумаге, идет не о масштабных вливаниях.
По сути, если произойдет тот сценарий, который я описал, то это фактически может означать сокращение экспорта на 7—8%. В таком случае более вероятным сценарием я вижу рецессию. Не чрезмерно глубокую (но и сценарий чрезмерно глубокой депрессии полностью исключать нельзя). Потому что рост чистого экспорта в 2022-м исчезнет. При этом внутренний спрос будет стагнировать. Это всё приведет к рецессии, к ужатию экономики на 2—2, 5%.
Мы привыкли, что власти бьют себя в грудь, говоря о том, что экономика не может сокращаться, и используют все возможные и невозможные инструменты, чтобы этого не допустить. Но если общая конъюнктура будет такой, как я описал, то вполне вероятно, что они примут реальность рецессии как меньшее зло и не будут изо всех сил пытаться из нее выскочить. Потому что это опасно скорыми финансовыми проблемами и еще более глубокой рецессией.
Плюс, думаю, что политически властям будет проще оправдать рецессию санкциями. Поэтому я вполне допускаю, что заявления о сегодняшних успехах — это создание почвы для того, чтобы оправдать неизбежность рецессии в будущем. Мол, пока санкций не было, экономика росла и всё было хорошо, а санкциям, как оказалось, мы не совсем в силах противостоять.
Если рецессия будет не настолько глубокой (до 2,5% падения, как я сказал), то это ситуация, которой более-менее можно управлять, и автоматического развития финансовых проблем можно будет избежать. Хотя, конечно, 100-процентных гарантий нет».
Что будет с ценами? Они вырастут?
«Проблема с инфляцией может быть при любом сценарии, — продолжает аналитик. — В силу влияния внешнеторгового чуда в 2021 году есть предпосылки к повышенной инфляции. Они уже накопились. Даже если допустить слишком оптимистичный сценарий, о котором говорят власти.
Если он случится, то с большой вероятностью инфляция будет ощутимо выше тех 6%, о которых говорят. Ведь если глобальная экономика будет быстро развиваться, то проблема инфляции будет актуальна и для развитых стран (США и ЕС).
И тот самый логистический коллапс, о котором я говорил, если он сохранится, повлечет за собой очень сильный удар по ценам. Это то, чем довольно сильно обеспокоены в мире. На нас эти тенденции будут отражаться тоже.
Соответственно, если не прилагать усилий по борьбе с инфляцией, то по умолчанию она будет как минимум в диапазоне сегодняшних 10%, а скорее всего даже имеет шансы на ускорение в направлении 15%.
Но есть опасность высокой инфляции даже в случае сценария рецессии. Один вариант, что власти все-таки будут ориентированы на подталкивание внутреннего спроса. Второй вариант, что при резком сокращении экспорта ухудшится торговый баланс, что повлияет на курс, а через него — на цены. В обоих случаях, исходя из уже накопленного инфляционного потенциала и неприемлемости сдерживания инфляции, цены будут расти.
Самое главное слово 2022 года — «неопределенность». Принципиально разные по качеству сценарии могут сложиться приблизительно с одинаковой вероятностью. Чуть более вероятным я вижу, как уже заметил, сценарий не чрезмерно глубокой рецессии до 2,5% с повышенной инфляцией в диапазоне 10—15%. Но и такое положение вещей постепенно будет расширять ряд существующих вызовов — устойчивость госдолга, частных долгов, а также финансовой стабильности в целом».
