Задержали обоих мужчин еще осенью 2020 года. 22 октября пришли с обыском к Артему Пархамовичу, который работал в «Белтелекоме» специалистом по продажам. 3 ноября 2020 года задержали Алексея Бычковского — прямо на работе.
Бычковский и Пархамович
«Мужа избили, колотили до полусмерти при задержании, — рассказывает «Нашай Ніве» Татьяна, жена Алексея Бычковского. — Ведь я говорила с теми, кто видел его после задержания, муж был в ужасном состоянии, по их словам.
Я не хочу даже говорить, что с ним делали — это просто унизительно для него. Но, мне сказали, его били электрошокером, он терял сознание…
Где его били, я не знаю. Но я говорила с коллегами мужа, они рассказали, что силовики посадили его в бус — и машина еще довольно долго стояла прямо у здания «Белтелекома» на Матусевича. После только его доставили в Следственный комитет. А сам муж написал в одном из писем о дороге в СК: «Я думал, что просто не доеду».
Ну и после же было покаяльное видео, где видно, как он выглядит.
А вот так мужчины выглядели после задержания
Мне позвонил адвокат, чтобы я принесла мужу вещи в Следственный комитет. Я приехала на машине с детьми. Один из силовиков сел ко мне в машину — и мы поехали в нашу квартиру на обыск. Там забрали почти всю технику, технические устройства мужа, например, приборы с работы, флешки.
После задержания Алексея поместили на Окрестина, затем — Володарка. На Володарке было более-менее нормально, но все же другое отношение к политическим. Бывшие сокамерники мужа рассказывали, что в душ или на допросы «обычных» заключенных водят без наручников, а «политических» обязательно в наручниках, а первое время еще и с собакой».
Жена Бычковского говорит, что о какой-либо передаче информации в телеграмм-каналы ее мужем она не знала.
«Сначала я даже не имела никакой информации, за что мужа задержали. И когда уже узнала — не верила, не понимала, как это могло быть, — рассказывает она. — Насколько я знаю сейчас, сам факт все же был. Но и на Алексея, и на Артема повесили примерно по 100 человек, якобы каждый слил их данные.
Но, по моей информации, количество на самом деле в разы меньше. Муж и Артем Пархамович хоть и работали в одном здании, но в разных подразделениях, даже не были знакомы.
А проходят по одному делу только потому, что сбрасывали информацию в один телеграмм-канал. Там же в этом деле фигурирует София Сапега, правда, не знаю, в каком статусе.
То, что в деле упоминается о какой-то оплате в криптовалюте — это о Пархамовиче, не о моем муже».
Бычковский и Пархамович год провели в СИЗО. Правозащитники признали их политзаключенными. Свиданий с родными им не давали.
Суд по делу начался 25 ноября 2021 года. Обоих обвиняли по восьми статьям УК:
- ст. 364 — «Насилие либо угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел»;
- ч. 1 ст. 366 — «Насилие либо угроза в отношении должностного лица, выполняющего служебные обязанности, или иного лица, выполняющего общественный долг»;
- ст. 365 — «Вмешательство в деятельность сотрудника органов внутренних дел»;
- ст. 198 — «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста»;
- ст. 352 — «Неправомерное завладение компьютерной информацией»(редакция утратила силу 26.05.2021);
- ст. 389 - -«Угроза в отношении судьи или народного заседателя»;
- ч. 2 ст. 203-1 — «Незаконные действия в отношении информации о частной жизни и персональных данных»;
- ч. 3 ст. 130 — «Разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или вражды».
«Согласно версии обвинения, бывшие сотрудницы «Белтелекома» в 2020 году передали администраторам экстремистских телеграмм-каналов персональные и иные личные данные более 150 лиц из числа руководителей и сотрудников различных правоохранительных органов, судей, журналистов, работников сферы образования и медицины, общественных деятелей, — писала «Вясна» о начале суда. — Следствием установлено, что «Артем Пархамович и Алексей Бычковский вдохновились призывами деструктивных телеграмм-каналов и, поверив в свою безнаказанность и анонимность, передавали для использования в деструктивных телеграмм-каналах персональные и другие личные данные клиентов, к которым имели доступ.
Следует отметить, что работники организации неоднократно выражали свое желание оказать содействие в преступной деятельности и инициативно выходили на контакт с администраторами каналов. В некоторых случаях они получали список, в котором могло находиться 15-20 человек, после чего обрабатывали данные и отправляли администраторам итоговый вариант с конфиденциальной информацией на каждого человека из списка».
Бычковского и Пархамовича обвиняли, что они передали персональные данные о 200 и более сотрудниках органов внутренних дел и других государственных служащих администраторам экстремистских телеграмм-каналов:
«Переданные сведения были размещены в публичном доступе, а сотрудники и их семьи были подвергнуты буллингу, у кого-то пострадало имущество».
Процесс закрыли по ходатайству прокурора Натальи Соколовой «в целях безопасности семьи потерпевшего и его личных данных, а также в целях нераспространения экстремистских материалов». Политзаключенные выступали против, но судья сделала заседание закрытым. В ответ на это решение Пархамович зааплодировал, за что получил предупреждение от судьи.
«На суде Алексей признал вину частично: что использовал информацию. Но об угрозах силовикам, экстремизме он ничего не признавал, — говорит жена Бычковского. — Артем вину не признавал.
Но дали им абсолютно одинаково, по 11 лет колонии, плюс они должны выплатить большие компенсации пострадавшим — тем, чьи данные они передавали.
Судья зачитывала: кому 500 рублей, кому 1000, кому 2 тысячи. Те, у кого должность пониже просили меньшие суммы, те, у кого должность выше — больше. Судя по пошлине, теперь мой муж должен заплатить около 30 тысяч долларов. Артем Пархамович — немного меньше.
Муж закрытый человек, по нему не будет видно, что ему плохо, поэтому он не выразил эмоций во время озвучивания приговора. Артем Пархамович тоже держался нормально.
Но ко мне приходили письма, в которых муж писал, что в шоке, потому что прокурор просит 12 лет. И это при том, что то первая судимость, частичное признание вины…
Когда судья сказала: «11 лет» у мужа слез не было, но было видно, что ему непросто. В обвинении было 8 статей, но во время решения судья озвучила только три или четыре, по которым сказала, что муж виноват. Среди них точно была статья 130 УК (разжигание вражды)».
Сейчас Татьяна, жена Алексея Бычковского, осталась одна с двумя маленькими детьми: 5 и 2 лет.
«Это муж мой, куда мне деваться, буду ждать. Он же сделал то, что сделал, не с целью физической расправы, а с целью общественного осуждения — чтобы из-за этого прекратилось насилие над людьми», — говорит женщина.
Читайте еще:
«Подрался с подчиненным». За что будут судить подполковника из Ивья, который выступил против насилия
