«Когда вы перестанете нас топтать, вы же победители? В ответ — молчание»
«Год назад меня судили по 23.34, дали штраф. Вызвали в РОВД. Позвонили, пригласили прийти, сказали, что на беседу, вещи с собой брать не надо, — рассказывает наш читатель.
— Спрашивали, что думаю о главе государства, что мне не нравится. Пытались завязать разговор о выборах, об их результатах, о сегодняшней ситуации в стране.
Выглядело, как какой-то диспут, где я должен был очень тщательно подбирать выражения. Но я даже спросил во время разговора: когда вы перестанете нас топтать, вы же победители? В ответ — молчание.
О референдуме, кстати, не было ни слова.
Не знаю какая ставилась им задача, но в конце я сказал, что его точку зрения понял и имею надежду, что он понял и меня. Разговаривал со мной какой-то мужчина. По виду — не думаю, что сотрудник МВД».
«На последних президентских выборах я собирался быть наблюдателем»
«Ко мне приезжали домой недели две назад. Двое молодых милиционеров в форме. Вели себя вежливо, было видно, что им самим это не в радость, — рассказывает читатель из одной из областей. — На последних президентских выборах я собирался быть наблюдателем, но заболел ковидом и не смог.
Каким-то образом об этом узнали и вот пришли ко мне. Сами об этом говорили, а другой причины и не было — раньше меня не задерживали, в акциях не участвовал.
Спрашивали, собираюсь ли участвовать в референдуме, в качестве кого. Я отвечал: в качестве гражданина. После мне дали подписать бумагу, что я не буду принимать участие в несанкционированных массовых мероприятиях».
«Спрашивает: «Где работаешь?» Говорю: «В Администрации президента!»
Также люди сообщают, что на некоторых предприятиях работников вызывает начальство и проводит беседу. Во время нее человеку говорят: мол, ты засветился на протестах, но мы тебя отстояли, но если засветишься во время референдума — помочь уже ничем не сможем.
Известно, что эти истории мы не можем подтвердить или опровергнуть. Но к некоторым активистам на самом деле приходили силовики, которые забирали людей на «профилактическую беседу» в милицию.
Утром 14 февраля милиционеры пришли к Леониду Кулакову и Майе Наумовой, активистам «Европейской Беларуси».
«Постучали в дверь, я подумал, что это дворники, которые убирали подъезд. Открываю: стоят трое в штатском. Говорят: ОМОН! — рассказывает Кулаков. — Спросили, где Мая Наумова, увидели ее, улыбнулись и говорят: «Мы за вами, надо вас доставить на собеседование в отдел».
Посадили нас в бус, отвезли в Первомайское РУВД, отвели в отдел профилактики. Там молодой лейтенант. Спрашивает: «Знаете, за что?» Отвечаю: «Не имею понятия». Он говорит: «Референдум!»
После Маю вывели в другой кабинет, а на меня лейтенант начал составлять протокол, что я якобы «размахивал руками, ругался».
Спрашивает: «Где работаешь?»
Говорю: «В Администрации президента!»
Спрашивает: «А кем?»
Говорю: «Провидец!»
Он начал возмущаться: «Что ты фигню несешь?»
Я отвечаю: «Ты на меня фабрикуешь дело, а сам хочешь, чтобы я с тобой нормально говорил? Хочешь твою судьбу предскажу, что тебя дальше ждет?»
Он говорит: «Я тебя посажу, получишь 15 суток, а после протоколы снова и снова, выйдешь через год!»
В таком духе разговор продолжался какое-то время, говорит Кулаков. После его завели в одиночную камеру, пообещали, что вечером повезут на Окрестина. В камере Кулаков просидел около шести часов.
«Затем отвели снова в тот же кабинет. Там другие милиционеры, начальство, меня пообещали освободить. Дали подписать бумагу, предупредили, чтобы на референдум мы даже не ходили. Пообещали, что будет пикет или митинг — будет уголовка, — говорит Леонид Кулаков. — После нас все же отпустили. Что с протоколом — я не знаю».
«Скорее намекали: «Вы понимаете, почему вы здесь?»
«Это было все ради страха, так как самого разговора можно сказать, что и не было, — рассказывает Майя Наумова. — Молодой старлей говорил на «ты», было впечатление, что хотел спровоцировать, чтобы я что-то сказала и можно было пришить хулиганство или оскорбление, поэтому я старалась особо не открывать рот лишний раз.
Но протокол был и на меня, правда, я отказалась его читать и ознакомиться с ним. Затем также тщательный осмотр, камера.
Потом мне дали подписать бумагу, что разговор состоялся, во время него устно предупредили, что если мы где-то засветимся, то будет уголовная статья.
Говорили ли открыто о референдуме, я не помню. Скорее намекали: «Вы понимаете, почему вы здесь?»
Кулаков и Наумова подчеркивают: последний раз они проявляли активность еще до выборов 2020 года. В июне 2020 года их судили за майские пикеты на Комаровке, Кулаков получил сутки, Наумова — штраф. Впоследствии у них не было ни задержаний, ни протоколов по «народной 23.34». Почему пришли именно к ним, они не знают.
«Говорили, чтобы на референдуме не было никакой активности»
Еще один активист (имя и фамилия известны редакции «Нашай Нівы») рассказывает, что его утром забрали из дома милиционеры, отвезли в РОВД на беседу. Там он провел несколько часов в камере. После с ним наконец «пообщались»:
«В РОВД меня пугали тем, что могу попасть на Окрестина. Сам разговор был короткий, минут семь. Говорили, чтобы на референдуме не было никакой активности.
У меня за последние годы не было задержаний или судимостей. Но я мог засветиться раньше, участвовал в маршах против интеграции с Россией, например. И в милиции мне говорили, что все, кто когда-то был где-то замечен, у них «под колпаком», списки у них есть».
Читайте еще:
В Беларуси повторно задерживают бывших политзаключенных и «химиков». Что происходит?
