Центральная площадь после обстрела здания мэрии в Харькове, 1 марта 2022 г. Фото: AP
Сергей Чалый
Эксперт последовательно продвигал идею превращения эскалации в военное наступление как в собственных стримах, так и в гостевых эфирах. При анализе движения тяжелой техники россиян, пиар-технологий, с помощью которых подавались миру учения на границе с Украиной, масштабных информационных сливов Чалый приходил к ряду невеселых выводов. Во-первых, милитаристская истерия целенаправленно нагнеталась аккурат под интервенцию в соседнюю страну. Во-вторых, кейсы России в Грузии и Донбассе сами собой выстраиваются в параллель с теми событиями, которые происходили в январе-феврале вокруг Украины.
А в-третьих, шаги, предпринятые Москвой в течение зимы, не оставляли никакой другой альтернативы вторжению.
«Вероятность того, что это может произойти просто потому, что ничего другого Путину не останется, очень высока», — констатировал Чалый. И был прав.
Артем Шрайбман
Прямого ответа на вопрос, превратится ли угроза вооруженной атаки России на Украину в большую войну, эксперт долгое время не давал. В конце января запутанность в политических раскладах, по мнению Шрайбмана, представлялась настолько большой, что «только гадалки способны с уверенностью в сто процентов декларировать, случится война или нет». Однако, когда политологу все же приходилось взвешивать все «за» и «против», которые представали перед Владимиром Путиным накануне агрессии, Артем склонялся к избранию политиками мирного пути выяснения отношений.
Фото: AP
«Есть ощущение, что полноценная военная операция — это слишком, чрезмерно рискованная операция для президента России», — позиция Шрайбмана, датированная серединой февраля.
Александр Фридман
В течение зимы историк больше фокусировался на событиях вокруг и внутри Беларуси, тогда как более широкий политический контекст очерчивал контурно. Скорее, его заметки в телеграмм-канале имели характер констатации фактов и суммирования трендов. Тем не менее 11 февраля Фридман четко выделил два направления движения, между которыми выбирает Москва: совершить нападение и стать агрессором в глазах мирового общества либо отказаться от имперских амбиций под давлением Запада.
«Дипломатическую войну Путин проиграл. Поэтому нам остается только надежда, что настоящая война не начнется», — с грустью констатировал историк. И, как видно, в своем пессимизме был недалеко от правды.
Егор Лебедок
Военный эксперт одним из немногих смел давать конкретные прогнозы в отношении развязывания войны Россией. «Вряд ли эскалация произойдет сейчас. А вот если говорить о периоде до 2026 года, то здесь вероятность очень велика… Все ждут начала наступления где-то в январе-феврале. Однако я бы дал такому сценарию сорок процентов веры. Война, скорее, не начнется, чем наоборот — пока идут переговоры, пока Россия старается себе что-то выторговать», — отмечал Лебедок.
Ирпень, пригород Киева. Фото: kiev.informator.ua
При этом аналитик опирался на аналогичные действия, предпринимаемые Путиным и его армией в 2021-м, когда переброска войск помогла вывести из-под санкций «Северный поток-2». Однако оговаривался: к 2026-му обострение все же случится, так как авторитаризм Путина, стиль управления государством и стечение ряда внешних обстоятельств сводят все в критическую точку.
Александр Класковский
Политический обозреватель довольно скептически относился к идее российской агрессии, поскольку считал Москву недостаточно сильной для осуществления серьезной боевой операции. «Пороха на это уже нет. Не тот экономический потенциал. И как бы ни хвастались россияне военной мощью, все равно понятно, что силы НАТО куда мощнее. Если на самом деле начинать ядерную войну, то это конец всем.
Поэтому, полагаю, даже при всей своей авантюрности, те, кто в Кремле, не такие уж самоубийцы, чтобы начать это все всерьез», — утверждал эксперт.
Правда, ближе ко времени «икс» он максимально точно обозначил роль Беларуси в войне и получение страной ярлыка «агрессор». Ведь, по мнению Класковского, даже если отечественные самолеты не возьмутся бомбить Киев, сам факт разрешения россиянам собрать здесь, на границе с Украиной, ударный кулак — приговор Лукашенко вместе с государством. «Даже если Москва просто воспользуется территорией для подготовки ударов по Украине, Беларусь де-факто будет восприниматься как соучастница агрессии», — делал правильный вывод политолог.
Андрей Казакевич
После того, как издание Military Times объявило о планах Москвы осуществить «спецоперацию» и даже поделилось картой потенциальных направлений удара, политолог объявил о вероятности нападения России равной нулю. По его мнению, публичность срывала планы агрессора по всеобщей мобилизации. Кроме того, действия Путина, по мнению эксперта, сталкивались бы с сопротивлением не только Вооруженных сил Украины, но и НАТО и самих россиян внутри страны. «И главное, такая операция не решает никаких стратегических проблем, как уже демонстрировала ситуация на Донбассе», — подчеркивал аналитик.
Мариуполь во время обстрела российскими танками. Фото: AP / Evgeniy Malaletka
Не видел Казакевич и поводов для начала войны, как реакции на поведение Украины. «Репрессии россиян, внутриполитический кризис (если внешняя акция могла бы отвлечь от него внимание), ускоренная подготовка Украины для вступления в НАТО — ничего такого мы сейчас не видим», — фиксировал политолог и считал сведения о потенциальном вторжении России информационным вбросом.
Cynic
Один из заметных аналитических телеграмм-каналов в течение зимы довольно логично объяснял общественности, почему войны не будет. Каждое высказывание крупных политических игроков разбиралось без эмоций — и отчасти анализ совпадал с дальнейшим развитием событий. Однако путинские метаморфозы в феврале внезапно перечеркнули изрядную теорию, пусть себе «Циник» с общей идеей и не ошибся:
«Что мы имеем?
Возможны провокации, обстрелы на территории Донбасса, фейковые кадры «цингеля», однако шанс масштабной войны катастрофически мал.
Она возможна как жест отчаяния РФ: Россия к войне не готовилась как следует, а Запад под маской подготовки к войне усиливал свое присутствие на восточных границах».
Отсутствие объективных причин для нападения и недостаточная аргументированность субъективных прогнозов «Циника» не сбылось. Все вылилось не только в войну, но и в огромный гуманитарный кризис.
Шрайбман: Есть один быстрый выход из войны. Но его вероятность невелика
Чалый говорит о войне: Я думаю, что понадобится лет 50, чтобы нанесенные украинцам обиды зажили
«Беларусь на международной арене может скатиться до статуса ДНР». Эксперты рассуждают, как на Беларуси скажется вторжение в Украину
