17 августа патриарх Кирилл и архиепископ Михалик подписали «Совместное обращение к народам России и Польши». В нем иерархи призывают к диалогу, взаимному прощению и сплочению перед вызовами современного мира.
Призывы к диалогу и согласию — вещь, конечно, не новая. Риторика диалога и мирного сосуществования доминирует в европейской политике — церковной и светской — как минимум с 1950-х годов прошлого века. В этом аспекте упомянутое Обращение можно считать «очередным». Но есть еще другой аспект.
Отдаленность, которую предстояло преодолеть российскому и польскому иерархам, чтобы встретиться и проговорить в унисон, намного больше, чем, скажем, польско-немецкая, немецко-французская или франко-английская отдаленность.А точнее, эта масштабная отдаленность сформировалась как сумма трех ее составляющих.
Первая отдаленность порождена конфликтами, обидами и претензиями национального характера. Россияне привыкли видеть поляков как лицемерных интриганов, одержимых хронической враждой к Москве; для поляков «русские» — это воплощение империализма, красной чумы и других патологий.
Вторая отдаленность порождена конфликтами, обидами и претензиями церковно-конфессионального характера. Поляки для россиян — это славяне, которые «предали» свою славянскость, отдавшись (или продавшись) католицизму, одной из наиболее заразных и презренных «ересей». Мало того, они, поляки, упорно и настойчиво продвигают эту ересь на канонических землях русского православия — Беларуси, Украине, а даже в самой России. Мало того, они, поляки, однажды умудрились продвинуть на папский престол «своего», который под предлогом борьбы с коммунизмом, в сговоре с одиозным Рейганом, чуть не довел до геополитического банкротства великую Россию... Для поляков же российское православие — это инструмент империализма и русификации, а к тому же оно запятнано коллаборационизмом с большевистским режимом и в настоящее время насквозь пропитано «путинизмом».
Третья отдаленность — культурно-цивилизационная. Россиян страшно раздражает польское чувство культурного превосходства, сочувственно-поучительный тон польских элит при обсуждения вопросов демократии, свободы слова и прав человека в России. Россия для поляков — это азиатский, мало цивилизованный, но в сильной степени пронизанный большевизмом гигант с имперскими замашками.
Чтобы преодолеть эту утроенную отдаленность, требовалась не лишь бы какая физическая форма. И то, что наивысшие иерархи России и Польши ее одолели, делает их Обращение беспрецедентным. «Блаженны стопы их, благовествующие мир» — хочется повторить вслед за библейским пророком. Браво отважным иерархам.
Обращение было с энтузиазмом воспринято в узких кругах занимавшихся российско-польским и католическо-православным диалогами. В широких же политических и интеллектуальных кругах, особенно в «идеологически озабоченных», вызвало некую растерянность. С одной стороны, диалог — это хорошо, говорили все, с другой стороны... Для многих же очень важно было любой ценой найти второй, неприглядный аспект.
Левые никак не могут смириться с тем, что этот связующий шаг был сделан представителями двух — таких разных! — религиозных институций. Религия — это источник разделов и нетерпимости, однако она может стать фактором примирения и единения! Этот казус входит в конфликт с принципом секулярной религиозности.Либералы занялись семантическими расследованиями. Например, госпожа Янджейчак, польская социолог и публицистка, выяснила, что в Обращении нет дефиниции «изначального единства», не до конца ясно значение «примирения» и нет экземплификации взаимных обид. Так что, уважаемые иерархи, если в будущем захотите подписывать обращения, то сначала публично извинитесь за то, что вы верующие, потом представьте словарь со строгими дефинициями всех примененных в обращении понятий, и только после этого представляйте само обращение!
Не было поддержано Обращение и в кругах правых консерваторов.Г-жа Фотыга (министр иностранных дел в правительстве Качиньского) еще за месяц до подписания Обращения выступила с лютой критикой этой идеи. В ход пошли одни «козыри»: россияне празднуют «день изгнания поляков», патриарх Кирилл поддерживает Путина (и, возможно, был связан с КГБ), российская Церковь недостаточно экуменическая, а в Катыни построена православная святыня. О чем здесь, мол, диалог вести? Точно так же, как в случае левых и либералов, не могу понять стоящей за этой критикой логики. Значит, призывать к диалогу можно лишь тогда, когда нет никаких конфликтов и недоразумений? А может, наоборот: такой призыв нужен именно тогда, когда конфликты имеют место? Или же ситуация вражды и предубеждения не есть тем случаем, когда особенно важно напомнить себе и другим о таких ценностях, как диалог «просим о прощении — прощаем» и вера в одного Бога?
На фоне какофонии взаимных претензий и обвинений, которым переполнены польско-российские отношения, совместное пастырское Обращение патриарха Кирилла и архиепископа Михалика явится как благозвучный и оздоровительный аккорд.Может быть, он не был выполнен так тщательно и виртуозно, как того хотелось бы требовательным эстетам, но это важный аккорд. Чем важен? Изменит оба народа? Революционизирует геополитику? Нет, потому что не в этом его предназначение.
Это — пригласительный сигнал польской и российской ментальностям, если хотите, горчичное зерно, от которого может пойти настоящий связующий — польско-российский и католическо-православный — процесс.А, может быть, это Обращение — как того язвительно пожелала г-жа Янджейчак — будет «милосердно забыто».
