Ученый Олег Дорошкевич работал при ПВТ — руководил проектом по ранней диагностике хронических заболеваний. В 68-летнем возрасте его жизнь резко изменилась. Из Минска переехал в литовскую деревню, за несколько месяцев выучил литовский язык. Неизменным осталась только наука, которая кормит в прямом смысле этого слова. «Наша Нива» записала его историю — о детстве в военных гарнизонах, допинге для лошадей, волонтерстве в штабе Цепкало и новой жизни за рубежом.
«Экспериментальная группа лошадей, на которых мы тестировали новый препарат, выиграла все кубки»
Олег Николаевич из семьи военного медика. Детство провел в военных гарнизонах — на Дальнем Востоке, в Эстонии, Калининградской области. Говорит, ему повезло с учителями — с их подачи он оказался в науке.
«Был интересный случай. Знаете, когда новый человек приходит в коллектив, его проверяют на вшивость. И мой сосед по парте на уроке химии начал со мной задираться. А я сразу показал свой себя и врезал ему прямо на уроке. Учительница потребовала дневник, чтобы вызвать родителей в школу. А потом предложила: подготовь доклад на следующий урок, вот тебе журнал.
Я хорошо выступил, а когда готовился, прочитал и другие статьи. И меня поразила одна — о химической природе нашего мышления и памяти.
Уже в 10 классе я был уверен, что стану ученым, буду исследовать процессы памяти и мышления», — вспоминает Олег Дорошкевич.
Поступать он решил в Киевский университет на кафедру биохимии. Но был высокий конкурс — и не прошел. Вернулся к отцу, которого тогда перевели в Гомельскую область, в деревню Мышанка.
«У меня был год до армии. И отец мудро поступил — дал адреса сослуживцев, которые жили в Гомеле и Минске, чтобы я поехал искать работу, так как в деревне не было перспектив. В Минске я хотел устроиться в биологическое отделение Академии наук, но перепутал здания — зашел в Институт неврологии», — рассказывает Олег Николаевич.
Там его взяли лаборантом. Потом была учеба в мединституте, стажировка в топовом на то время Московском институте биоорганической химии, аспирантура. По возвращении в Минск пошел работать в Институт кардиологии.
«Там группа ученых занималась разработкой нового антиаритмического препарата. Белорусские химики синтезировали соединение, которое превосходно останавливало у животных аритмию, искусственно вызванную в экспериментальных условиях.
Когда я к ним пришел, у них возник кризис — вещество перестало работать. Они были в отчаянии. А я с учетом полученных в Москве знаний быстро разобрался — в препарате накапливались продукты окисления, которые блокировали эффект. Я их отделил.
Впоследствии защитил диссертацию по этому новому фармакологическому средству. Фактически это был эквивалент мельдония — вещество обладало способностью восстанавливать силы организма после тяжелых физических нагрузок. Этим эффектом заинтересовались в спорткомитете. И мне как одному из ведущих разработчиков предложили: даем тебе хорошую зарплату, должность старшего научного сотрудника и место в сборной СССР по конному спорту.
Я вам немного приоткрываю секрет: мы начали применять новое незарегистрированное средство на лошадях после интенсивной тренировки, и они чудесно восстанавливались. Экспериментальная группа — это была сборная Латвии — выиграла тогда все возможные кубки и соревнования. Известно, что в мире спорта лидируют те страны, где хорошо развита спортивная медицина».
«Обещали серьезные инвестиции из американского фонда, но случился ковид»
В последние годы Олег Николаевич руководил проектом по ранней доклинической диагностике хронических заболеваний.
«У всех их — сердечно-сосудистых заболеваний, психических, сахарного диабета, рака — есть общее. Когда эти заболевания начинаются, иммунная система атакует структуры собственного организма. Если атакуются антионкогенные факторы, возникает рак. Он оказался также аутоиммунным заболеванием, особенно на ранних этапах.
Ведь дефектные клетки в организме постоянно возникают. Но там, где иммунная система не проявляет агрессию, не происходит развития этих аномальных клеток.
Мы это установили еще в 2007 году. Решили создать универсальный способ ранней доклинической диагностики, основанный на выявлении первых признаков агрессии иммунной системы. И это нам удалось. Я одновременно работал в Институте биоорганической химии Академии наук и руководил группой в Парке высоких технологий. И нам уже пообещали серьезные инвестиции из американского фонда, но тут случился ковид».
«Все 300 подписей, которые я собрал, признали недействительными»
«Я не интересовался политикой особо, — признается ученый. — Видел давно, что вся харизма Лукашенко — популизм. Но я не протестовал, молча это недовольство в себе держал. А тут меня сильно вдохновило заявление Цепкало о том, что он примет участие в выборах.
И я записался в инициативную группу, начал собирать подписи. Но все 300 подписей, которые я собрал, признали недействительными — якобы даты поставлены одной рукой, а подписи другой.
И каким же было мое возмущение, когда я узнал о расправах в первые дни после выборов. Как людей за их право свободно выразить политическую волю избивали и как над ними издевались. Я начал активно участвовать в протестах. Выходил с одиночным пикетом, участвовал в воскресных маршах. Замечал, что меня всегда снимали».
Было время, когда Олег Николаевич уважал Путина. Но 2020-й изменил его отношение.
«Знаете, я ездил часто по работе в Москву. Мне нравилось, что Путин умеет просто объяснять, остроумно на вопросы отвечать, мне импонировала его поддержка КВН. Меня удивляло, когда многие московские знакомые говорили: такой же он, как ваш Лукашенко, мы не верим тому, что он говорит, он всё больше и больше подавляет инакомыслие.
Я в политической жизни России не участвовал, поэтому этого не испытывал. Но когда он при таком явном возмущении народа поддержал Лукашенко, он, безусловно, раскрылся иначе».
В один из дней Олег Николаевич возвращался с работы из Академии наук и увидел группу пожилых людей — марш пенсионеров. Решил к ним присоединиться. Олег Николаевич шел в начале колонны, по просьбе женщин громким голосом просил остальных подтянуться. Видимо, поэтому милиция приняла его за организатора. Отследила на обратном пути, и прямо перед домом шестеро омоновцев скрутили Олега Николаевича, посадили в бусик и отвезли в РУВД. Приговор — 14 суток.
Потом еще один суд, который закончился штрафом. Когда ученый после него возвращался домой, увидел в ящике две новые повестки. В декабре он покинул Беларусь.
«Я подумал, что не выдержу такого преследования. Сын, который живет в Москве, подготовил мне набор документов, что я еду навещать семью. оттуда я направился в Молдову — там у меня друзья. Я рассчитывал проводить исследования, но, к сожалению, Молдову стала захлестывать своя волна коронавируса, и они были все мобилизованы на борьбу с инфекцией.
И тогда я переехал в Вильнюс, рассчитывая, что здесь я смогу реализовать свою идею универсальной вакцины. Суть в том, что в течение двух недель можно организовать вакцинирование ею против любого нового вируса, который может из дикой природы вторгнуться в человеческую популяцию и создать угрозу.
В детали сейчас не буду вдаваться, но такое у нас в загашнике лежит. У меня были хорошие связи в литовской Академии наук, они заинтересовались, но у них своих проектов было много, поэтому отказали».
«Устроился сначала в частную стоматологию»
В Вильнюсе Олег Николаевич устроился сначала в частную стоматологическую клинику в зуботехнический отдел. Занимался утилизацией отходов лаборатории.
Может, и продолжал бы там работать, если бы не нехватка денег — зарплата небольшая, а снимать жилье в Вильнюсе дорого. Выручила биология.
«Я познакомился с ученым, который в Литве пытается создать социально-ориентированную программу развития здорового образа жизни на базе питания местными продуктами. В свое время я имел хорошие наработки по созданию качественных растительных продуктов.
Поясню. Главным компонентом в питании человека является белок. Он должен быть полноценным, то есть в него должны в достаточном количестве входить 10 аминокислот. В необходимом соотношении они содержатся в животных белках — мясе, рыбе, молоке, морепродуктах. А в растительных — пропорция несбалансированная. Но если знать аминокислотный состав белков в различных растительных продуктах, можно их в одном изделии правильно смешать и устранить несбалансированность.
И у меня такой опыт есть. Если учесть, что когда мы употребляем животные продукты, возникает больший риск развития хронических заболеваний, то переход людей преимущественно на растительное питание был бы очень благоприятным фактором в улучшении их здоровья.
Тот ученый предложил мне переехать в Кедайнский район, поселок Дотнува, в дом своего отца, который временно пустует. Я могу жить там бесплатно. Дом надо топить дровами (там их большой запас), я приспособился. Зато у меня практически бесплатное питание — у них есть подсобное хозяйство.
Взамен я участвую в разработке программы ученого, плюс он платит небольшую зарплату за мои консультационные услуги. Я очень даже неплохо устроился».
«Литовский язык начал понимать за три месяца»
Вместе с коллегами-медиками Дорошкевич также участвует в общественной организации «Врачи за правду и справедливость». Консультирует людей по вопросам здоровья.
«Мне во многом повезло. Я же приехал без вещей, не было одежды для нормальной жизни. Всем обеспечила организация «Дапамога» — и брюки, и куртки, и постель. Видят, что в потрепанных ботинках иду — через пару дней приносят другие. До слез тронула такая забота.
Надеюсь, что со временем станет больше возможностей зарабатывать. Уже появляются варианты, например участвовать в лекциях.
Похвалюсь: я освоил литовский язык. Начал понимать его за три месяца интенсивной учебы. Но нет пока навыка использовать словарный запас на практике, иногда трудности испытываю, когда нужно вспомнить какое-то слово. Пока могу без проблем поддерживать бытовой разговор».
У Олега Николаевича пятеро детей и трое внуков. Одни остались в Минске, другие живут в Москве.
«Очень скучаю по ним. Раньше соскучился — сел на поезд или маршрутку, приехал пообщался. А теперь еще и с белорусскими не имею возможности повидаться.
Это самое тяжелое испытание — разлука. Друзей у меня много в Минске — тоже не хватает общения с ними. Мы созваниваемся, но ведь на расстоянии не пожмешь руку, не обнимешься. А это для меня очень важно».
