Денис Дудинский и Катерина Раецкая — одна из самых узнаваемых в Беларуси звездных пар. Никто не мог ожидать, что их годы работы на телевидении, «Евровидении» и «Славянском базаре» перечеркнет один пост Дениса, в котором он вступился за людей, стоявших в очереди в Symbal.by, и осудил действия силовиков. Потом были сутки на Окрестина — у Дениса. И ожидание мужа — для Екатерины. И неожиданный визит сотрудников ДФР в июне.
После трех дней допросов семья приняла решение выехать из Беларуси. Для перестраховки выбиралась партизанскими тропами до Москвы, без симок. Оттуда — в Ереван и потом в Киев, где и остаются по сей день.
В интервью «Нашей Ниве» Денис рассказал об адаптации за рубежом, молчании ДФР, ностальгии по тарелкам из квартиры на Автозаводской, своем отношении к сегодняшней белорусской пропаганде, отношениях с родителями, которые поддерживают действующий режим, и работе над книжкой.
«Выезжали с двумя чемоданами, потому что думали, что в сентябре вернемся»
В Киеве Катерина и Денис поселились в однокомнатной квартире в высотке 2015 года застройки на станции метро Дорогожичи. Это две станции на метро от «Золотых ворот», почти в центре. Объясняя применительно к Минску, Денис называет это Фрунзенской-Молодежной. Сами они жили в последнее время на Автозаводской, сейчас квартира сдается и ждет возвращения хозяев.
«Мы выезжали в июне с двумя чемоданами. Думали, что к сентябрю вернемся. А потом такие — родственникам: передайте пальто и обувь на осень. Скоро нас стали спрашивать: «Видимо, вам и зимние вещи уже присылать?» Сначала не допускали даже такого, но вот и зима. И нам передали уже всего где-то семь больших пакетов.
Не знаю, что будем делать со всеми этими вещами, если придется переезжать в другую квартиру или вообще страну, чисто гипотетически», — говорит Денис.
Он вспоминает, что еще до того, как к ним пришли из ДФР и в течение трех дней таскали на допросы, в разных госструктурах им намекали, что их присутствие в стране нежелательно.
«Но мы били себя кулаком в грудь и отвечали, что никуда не уедем, потому что ни в чем не виноваты, что это наша страна. Однако, как говорят: никогда не говори никогда. Сотрудники ДФР не смогли объяснить нам, в чем мы виноваты и чего они от нас хотят. И мы расценили это как еще один намек.
Казалось бы: если виноваты в чем-то, давайте понесем наказание, возместим убытки — главное, скажите, в чем. Но вот уже полгода молчания. При этом все наши документы по ИП, счетам, компьютеры, телефоны находятся у них.
У нас даже нет элементарной возможности закрыть все вопросы с налогами — пока мы просто приостановили деятельность ИП. ООО, мою турфирму, будем ликвидировать, конечно. Вот это непонимание ситуации не дает ничего прогнозировать и планировать», — жалуется Денис.
Денис и Катерина в Киеве. Фото из архива героя.
«Логово, откуда простираются щупальца семейства Дудинских»
Свою съемную квартиру в Киеве он называет «штабом и логовом, откуда простираются щупальца семейства Дудинских». В ней вечно слышны онлайн-переговоры, ведутся мозговые штурмы. Дудинский и Раецкая недавно получили виды на жительство, и теперь смогут официально открыть ФОП (аналог белорусского ИП, платя 5% налога как предприниматели.
Фото из архива героя.
«Работа переехала в Киев вместе с нами, потому что где мы, там и она (ну, кроме белорусского телевидения, где я ежемесячно имел 350 рублей). Повезло, что у нас свободное ремесло — не так, чтобы принести трудовую книжку и в офисе с 9 до 17 с перерывом на обед.
Работа ведущего в открытом мире — это свободный полет. Свадьбы, корпоративы и международные проекты для души и работа в рамках Европейского вещательного союза. В Украине, конечно, стало с последним проще: за 20 евро можно оказаться в любой точке Европы.
Чтобы встретиться на конференции в Варшаве или переговорить с человеком в Швейцарии, больше не нужно ехать сначала в Вильнюс или Москву и потом дополнительно подстраиваться под расписание самолетов. Украинским заказчикам вообще просто стало: раньше же надо было оплачивать нам перелет до Киева и проживание».
«Чтобы быть ведущим в Украине, нужно владеть украинским языком на 101%»
Денис говорит, что на них с женой как ведущих приходится довольно большая часть иностранных и русскоязычных мероприятий в Украине. Многие контакты были наработаны еще со времен работы на Евровидении, и Денис тут очень благодарен МГЛУ, где учился: знание итальянского, английского языков автоматически открывает многие двери.
«Чтобы быть ведущим в Украине, на телевидении, присутствовать на экране, нужно владеть украинским языком на 101% — здесь повсеместная украинизация в медиа, в рекламе. Конечно, мы учим украинский язык с репетитором плюс сами по книжкам, и на бытовом уровне уже можем разговаривать по-украински. В кафе тех же я автоматически делаю заказ по-украински. Но все это еще с ошибками. Мне предлагали работать на украинском телевидении с суфлером, но мы не сошлись в понимании концепции. Я все же за прямые эфиры, живые разговоры.
В общем, когда мы только приехали, наши друзья посадили нас и больше часа читали лекцию: какой канал кому принадлежит, на каком лучше совсем не появляться, так как будет «зашквар». Здесь сложный рынок и очень подвижный: канал, с которым я сотрудничал пару лет назад с высоты рейтинга скатился в самые низы», — рассказывает Денис.
«Катя взяла на себя всю бюрократическую волокиту»
В шапке профиля инстаграма Дудинского указано: «По вопросам рекламной интеграции обращаться к Катерине Раецкой». Денис говорит, что в сложных жизненных обстоятельствах, с новыми вызовами в очередной раз убедился в том, как ему повезло с женой.
«У нас есть такая шутка: еще неизвестно, кто за кем замужем. Катя сейчас взяла на себя всю бюрократическую волокиту — решает вопросы с документами на новом месте и в Минске.
Я тоже мог бы, но меня, как Винни-Пуха, длинные слова только расстраивают. Я не знаю, на каком свете оказался бы, если бы она не взяла всё на себя. У нас идеальный и семейный, и рабочий тандем: я, например, генерирую творческую идею, а Катя, благодаря своей тонкой дипломатии, под нее находит средства и материалы.
Или наоборот, командует: «Вот в этом проекте мы будем делать то-то и то-то. С тебя сценарий и синопсис. Ты лучше знаешь английский язык и будешь на первом плане, а я на втором». И все складывается, как по-писанному.
Недавно Катя вообще погрузилась в анализ рыночных отношений, инвестиций, трейдинга, и уже провела инвестиционный саммит, где брала интервью у Дмитрия Гордона и Виктора Прокопени».
«Понял, что я — «вживчивый»
Самым сложным для себя в новой стране ведущий называет жару.
«Здесь было очень жарко летом, под 40 градусов. А мой климат это как сейчас — холодно, все серое, иногда выглядывает солнце. В общем, я понял, что я — «вживчивый»: мне абсолютно все равно, где быть, на чем спать и что есть.
Наверное, сработали годы тренировок во время путешествий по «африкам и южным америкам». Кроме того, я осознаю, что я относительно молод, талантлив, интеллектуально развит, со знанием языков. Соответственно, куда бы меня ни закинуло, я везде найду себе применение, смогу обеспечить семью».
Катерине переезд дался тяжелее. Она скучает без уюта минской квартиры, по вещам оттуда, по маме, бабушке и брату.
«Статуэтки, картины на стене, вот эта чашечка, эта тарелочка, эта кухня — то, что осталось в Беларуси и то, что она не смогла с собой перевезти — это она острее переживает.
Но нам обоим не хватает любимых друзей: наших совместных споров о литературе, искусстве, импровизированных созвонов, чтобы где-нибудь собраться. Онлайн-посиделки — это не то: человека важно потрогать, обнять, пожать ему руку. И круто, когда друзья приезжают в гости — это небольшая отдушина».
Денис с гордостью отмечает, что после того как обозначил свою позицию, ушел с телевидения и был отстранен от «Славянского базара», после 12 суток на Окрестина его круг почти не изменился. Ради того, чтобы убедиться, что находишься среди замечательных людей, и стоило пройти через Окрестина, митинги и разгоны — уверен он.
«Отвалилось буквально несколько человек из тех, с кем мы дружили, путешествовали вместе и жарили шашлык. Я могу поддерживать контакт с теми, кто сегодня продолжает работать на государственном телевидении, у меня нет такого: «по разные стороны баррикад». У нас могут быть несхожие мнения и взгляды, и мы эту тему не поднимаем.
Но есть люди, которые меня, взрослого человека, пытаются убедить в том, что в Беларуси ничего не происходит, все нормально. Или те, кто продолжает сдавать, шестерить, чтобы получать повышения и бонусы. С такими мы контакт не поддерживаем».
«Чем больше товарищи «азарёнки» визжат, тем больше я уверяюсь, что режим продолжит разлагаться и дальше»
На сегодняшнем телевидении Денис себя не видит ни в какой роли.
«Если бы со мной не расторгли контракт, я бы сам его расторг. Все честные, красивые и умные люди на «Беларусь-1», где я вел передачу, в 2020-м на протяжении месяца заявили: «Мы уходим». Большинство сотрудников, самых лучших. Кто-то потом провел время на Окрестина. Кто-то был вынужден уехать, сменить профессию. Но те, кто бастовал и уходил, уходили не из политических соображений, а по совести.
Здесь тонкий личный момент, который ты осмысливаешь сам для себя: я ухожу с телевидения, потому что сегодняшнее ТВ — это плохо, это зло. А в плохом я не участвую».
Действующую пропаганду собеседник называет бездарной карикатурой на карикатуру и сравнивает ее создателей с личинками мясных мух — опарышами.
«Опарыши — это первый признак того, что перед нами труп, его плоть уже сгнила и продолжит гнить. Чем больше товарищи «азарёнки» (как имя нарицательное) визжат на экранах, тем больше я уверяюсь в том, что труп — сегодняшний режим — продолжит разлагаться и дальше».
«Вот и слава богу, что вы сейчас не в Беларуси, без вас чище и воздух свежее»
Такого же единодушия в политике, как с друзьями, у Дениса нет с родителями. 2020 год и послевыборные события рассорили многих родственников, и семья Дениса — один из лайтовых примеров непонимания.
«Мама у меня конкретно за Лукашенко и действующий режим. Папа же пытается хоть какую-то логику искать, но, поскольку смотрит телевидение, не может ее найти. Интернет, мол, это все чушь, обман и ерунда. У нас не было конфликта как такового, он скорее внутренний.
Когда я вернулся с Окрестина и зашел к родителям, мать только и сказала: «Ну что, получил? Всё, иди обедать».
Мы мой отъезд не обсуждали, потом уже, когда по факту мать узнала, что мы едем в Украину, то всплеснула руками: «Ой, там же идет война». Реакция была такой, будто я в Гондурас уезжаю снова. Она меня так же туда провожала — со слезами, якобы на войну в Чечню».
Денис показывает родителям Киев по видеосвязи, вид из окна, демонстрируя, что войны вокруг нет, но телевидению они все равно верят больше.
«Вообще, мы просто стараемся обходить острые темы: разговариваем о погоде, бытовых вещах — о более дорогих коммуналках и арендном жилье в Киеве, максимум.
Если я не смог что-то донести за полгода, если моя судьба за этот период никак не повлияла на восприятие информации моими родителями, то вряд ли я смогу донести до них что-то еще спорами, словами».
Иногда в жизнь эмигрантов поддают жару комментаторы, боты и анонимные недоброжелатели. Денис давно научился к этому относиться с юмором.
«Прилетают комментарии вроде: «Вот и слава богу, что вы сейчас не в Беларуси, без вас чище и воздух свежее». Могут в личные в телеграме начать матом и мерзкими словами писать. Конечно, без аватарки, с измененными именем-фамилией. Если это бот, то я даже не дочитываю и блокирую аккаунты. Безэмоционально. А если есть настроение и свободное время, то начинаю переписываться:
— Слышь ты, мудила?
— Ой, извините, я вас чем-то обидел?
— Да, ты предал Беларусь!
— Ой, а я и не знал. А какое наказание я могу понести за то, что предал?
— Да ты будешь болтаться на первом же суку!
— А можно сразу расстрел?
— Не со мной будешь обсуждать!
Сидишь себе и троллишь человека, а потом надоедает — в бан и смотреть интересное кино».
«Не было ни одного момента, который бы просигналил, что власть сработала для себя в плюс и продлила себе существование»
Почти каждое свое утро пара начинает с чтения новостей из Беларуси. Вечером — снова скроллинг ленты и переживания. А пока время бежит, Денис взялся за реализацию нового для себя проекта — пишет художественную книгу.
«От Беларуси мы не отказываемся. Как только произойдет чудо и нас позовут туда снова, сразу приедем. Правда, сейчас это будет труднее: ты становишься вмонтированным в местную повестку, у тебя есть интересные международные проекты, которые ты реализуешь, ты за них несешь ответственность. Придется, если что, жить на две страны, наверное».
Денис уверен: финал скоро. Это в рамках логики любой концепции: экономической, политической, биологической.
«Быстро это случится или нет — уже философский вопрос. Для одного год — это много, а для другого — совсем скоро. Но всё вокруг катится вниз. Не было ни одного момента, который бы просигналил, что власть сработала для себя в плюс и продлила себе существование.
События были жуткие, и люди во власти не оставят белорусов в покое: им нужна выжженная земля, где не останется ни одного несогласного, даже сомневающегося. Аресты, обыски, конфискации, эмиграция — что-то мне подсказывает, как говорил Попандопуло, мы на пороге грандиозного шухера.
Это страшный период: хищника загнали в угол, ему нечего терять. Волк, попадавший в западню, отгрызает себе лапу. Наш волк может отгрызть себе все лапы и стать еще страшнее от запаха крови. Заявления о Крыме, диалогах с Путиным и Меркель, вся эта чернь о ядерном оружии — реально страшно. Но всё однозначно катится к концу».
