Жилой дом в Бородянке. Фото Getty Images
Газета The New York Times узнала у бывшей заведующей школой 43-летней Марины Ганицкой, которая руководит больницей всего два месяца, как люди пережили оккупацию. «Медуза» пересказывает этот материал.
С тех пор, как в конце февраля в Бородянку вошли российские войска, интернат оставался без воды, электричества и отопления. Марина Ганицкая наблюдала с третьего этажа клиники, как в поселок заезжали российские грузовики и насчитала их 500 штук. Опасаясь снайперов, россияне начали обстреливать жилые дома вдоль трассы. Местные службы спасения сообщали, что под обломками погибли десятки мирных жителей.
Здание ПНИ, построенное еще в 1970-е годы, от взрывных волн постоянно сотрясалось. Это очень негативно сказалось на состоянии пациентов с неврологическими и психиатрическими расстройствами. У некоторых развилось агрессивное поведение. Другие впали в панику и стали прятаться под кроватями или в шкафах. Трое пациентов сбежали из клиники и до сих пор не найдены.
За время оккупации погибли более 12 пациентов ПНИ, говорится в публикации The New York Times. Большинство — от холода и голода.
Температура внутри здания опускалась до минус семи градусов Цельсия. В больнице не было проточной воды. Люди начали пить воду из бассейна и все заболели.
5 марта на территории интерната появились чеченские военнослужащие. Солдаты на внедорожниках пробили ворота клиники и приказали вывести всех пациентов из палат и выстроить во дворе. Они навели на Ганицкую автоматы и потребовали, чтобы все улыбнулись и сказали на камеру: «Спасибо, Владимир Владимирович Путин». Однако большинство пациентов лишь плакали. Чтобы не навредить людям, Ганицкая собралась с силами и выпалила: «Спасибо, что вы нас не убиваете», после чего упала в обморок, пишет The New York Times.
Чеченцы, которых украинцы опасались сильнее и считали более жестокими, в тот же день уехали дальше, но следом за ними пришли русские. Поняв, что украинские военные не станут атаковать интернат, они оборудовали на его территории позиции с пулеметами, гранатометами и тяжелым вооружением. Всем находящимся в здании запретили его покидать, даже в поисках еды. Постояльцы интерната стали живыми щитами для россиян, заявила газете бухгалтер ПНИ Таисия Тышкевич.
«Инвалидов, детей взяли в заложники! Без медикаментов и еды, без света и воды, под обстрелами. Умерших хоронили на улице», — рассказывал «Медузе» исполняющий обязанности мэра Бородянки Георгий Ерко.
Российские солдаты, которые местным жителям запомнились жестокими и недисциплинированными, отобрали телефоны у всех в интернате. Военные мародерствовали в ближайших домах. Из аптеки больницы они украли и выпили весь медицинский спирт, говорится в публикации The New York Times.
Ганицкой удалось спрятать свой телефон. С него она тайком, выглядывая из окон сестринской, отправляла СМС украинским военным о передвижениях россиян. «Если бы мы не помогали таким образом, бои шли бы в Киеве», — считает она.
Руководительница ПНИ сама готовила еду пациентам на костре, который развела около здания. Она же организовала спальные места для десятков местных жителей, перебравшихся в больницу из своих разрушенных домов.
13 марта Ганицкая заметила на улице колонну желтых автобусов и сразу побежала ей навстречу.
«Я знала, что меня либо застрелят, либо я спасу людей», — говорит она.
Это были автобусы гуманитарных организаций, сумевших договориться о вывозе людей из города. Тогда российские военные наконец позволили пациентам ПНИ покинуть здание, и их эвакуировали в менее опасные районы.
Перед отступлением в конце марта российские солдаты оставили на стенах больницы богохульные послания, сделанные собственными экскрементами. «Меня вырвало, когда я это увидела, — говорит Ганицкая. — Я не понимаю, кем и как они были воспитаны, и кто вообще способен на такое».
