Сергей Харин: К белорусам украинцы относятся куда лучше, чем к россиянам. Фото: из личного архива
«Наша Ніва»: Что такое «центр политического консалтинга», если объяснять суть работы максимально просто?
Сергей Харин: Если коротко, то это компания, которая занимается непосредственно вопросом коммуникаций. Чаще политического, реже общественного характера. Проще говоря, мы помогаем политикам или политическим силам правильно выстраивать общение с потенциальными избирателями. Чтобы тех, кто хочет высказаться, что-то донести до руководства, власти услышали и поняли. И та же работа актуальна в обратном направлении.
Также мы прилагаем усилия, чтобы различные институты — экономические, социальные — строили систему общения, пригодную в чрезвычайных ситуациях. Та же кризисная коммуникация, например, либо превентивная — наш хлеб.
В свои времена наша компания помогала создавать и налаживать коммуникационные процессы для одной из антикоррупционных структур Украины — потребности у них появились после Революции Достоинства. По сути же работаем с конца 90-х годов, а локальную известность и вес начали приобретать во время Оранжевой революции.
«Война в Украине началась не 24 февраля, а почти сразу после победы Революции Достоинства еще в 2014-м». Фото: usnews.com
После того, как в Украине сформировалось демократическое общество, вопрос коммуникации встал остро, так как от его решения стало много зависеть.
Избирателей стали воспринимать как покупателя в магазине, который при входе в супермаркет сразу видит всевозможные товары в броских обертках. Соответственно, чем заметнее упаковка, чем выше качество нашего «продукта», что склоняет человека выбрать именно наше предложение, тем лучше сделана работа.
Возможно, это грубоватое сравнение, но суть отражена максимально точно.
«НН»: Как изменилась ваша работа в условиях российской агрессии?
СХ: Очень важно понимать, что война в Украине началась не 24 февраля, а почти сразу после победы Революции Достоинства еще в 2014-м.
Аннексия Крыма, после пророссийский сепаратизм в Донецкой и Луганской областях, сбитый малазийский «Боинг», Донецкий аэропорт, Иловайский котел — это все та боль, с которой украинское общество живет последние восемь лет. Мы адаптировались, мобилизовали свои усилия и даем отпор.
Разумеется, с первых же дней вторжения все экономические и общественные проекты, над которыми работали, отложили в сторону и переключились на борьбу с оккупантами. Делаем это на информационном фронте: помогаем государству общаться с украинцами по всей территории страны через социальные сети и СМИ.
Сергей Харин: Украинцы с большим пониманием и сочувствием отнеслись к событиям 2020 года в вашей стране. Фото: из личного архива
Кстати, в подобном режиме уже работали во время коронавируса, когда нужно было ежедневно доводить до людей ситуацию в республике, объяснять действия властей, рассказывать о порядке поведения и методах по обеспечению собственной безопасности.
Кроме выполнения непосредственных обязанностей каждый сотрудник вносит персональный вклад в победу Украины. Кто-то жертвует деньги, другие организуют благотворительные фонды либо помогают волонтерам, хватает и тех, кто совершает эвакуацию людей из опасных зон. Никто не остается равнодушным в борьбе.
И пусть довольно большое количество сотрудников вынуждены были покинуть свое жилье и уехать из городов или даже из Украины, это не останавливает наше ежедневное функционирование. Скорее наоборот: коллеги мотивированы как можно скорее изгнать оккупантов и восстановить мирную жизнь на своей земле.
«НН»: Можете ли рассказать, кто пишет такие проникновенные обращения президенту Украины?
СХ: Над текстами работает целая группа талантливых специалистов. Выделять кого-то отдельно было бы не очень правильно. Да, это пиар-команда, которая анализирует события дня, взвешивает, что является самым актуальным — и впредь стремится расставить акценты именно на этих темах.
Скажем, в каждом обращении Владимира Зеленского к парламентам мира есть моменты, которые подчеркивают трагизм происходящего на нашей земле. Через конкретные примеры президент стремится доказать не только катастрофичность обстановки, но и возможность каждого из слушателей повлиять на ситуацию — через гуманитарную либо военную помощь, либо путем активации санкций в отношении страны-агрессора. Сюда же добавим статистические выкладки о разрушениях в Украине, которые также готовятся под конкретные речи. Это не просто средство усилить риторику, но и доказательная фиксация разрушений с авторством России — конкретные примеры (с цифрами, геолокациями, видеодоказательствами) против враждебных пустых набросков о «фейках, которые сама себе придумывает Украина».
«НН»: Насчет месседжа западным политикам все понятно. А что важно доносить сейчас до украинцев?
СХ: На каждом этапе войны очерчивали определенную повестку, чтобы выделить основной фокус внимания. В первые дни важно было успокоить жителей страны, скоординировать их действия и дать понять, что никто их не оставит с боевыми событиями наедине.
В дальнейшем на первый план вышло информирование людей относительно эвакуационных коридоров, к которому активно подключилась министр временно оккупированных территорий Ирина Верещук — она согласилась на роль ежедневного спикера по этим вопросам. Ее речи оперативно подхватывались СМИ, детали спасательных операций доходили до людей даже в самых непростых условиях. И благодаря этому удалось спасти сотни тысяч жизней.
Сейчас, когда в некоторых регионах боевые действия закончились и жизнь там стала постепенно восстанавливаться, фиксируем внимание на вопросах безопасного возвращения людей домой. В том числе и экономического возвращения: от доведения нюансов получения разовой финансовой помощи до восстановления жилья, пострадавшего в результате боевых действий.
Постоянно держим связь с бизнесом — напоминаем о необходимости функционирования, объясняем детали программы релокации.
Сейчас это прямая коммуникация: важно давать ответы людям на конкретные вопросы. Это позволяет заверить каждого украинца: он не один, он будет услышан и получит помощь от государства, что бы ни случалось вокруг.
«НН»: Чья была идея делать записи обращений Зеленского с улицы?
СХ: Давайте называть это не «идеей», а естественной реакцией. В начале войны чуть ли не каждый день сталкивались с информационными «вбросами» на тему побега президента в Польшу и измены аппарата.
Поэтому сначала сам Владимир Александрович начал записывать видео с Банковой, а после к нему присоединились и ближайшие соратники.
Это позволило просто, но оперативно уничтожать фейки вражеских СМИ. При этом мы понимали: такие поступки, пусть и рискованные, но мгновенно успокаивают страну, а также формируют мужественный образ главы государства.
Понимаю, что вам интересны детали работы команды. Но это война — здесь мы не можем развернуто рассказать о технологиях работы или наиболее действующих методах. Но отмечу следующее:
в офисе президента досконально изучают образ Владимира Путина и формируют полную ему противоположность.
Вот смотрите: открытая улица Киева — бункер на Урале, разговоры на дистанции вытянутой руки — длиннющий в несколько метров стол, «живой» язык и регулярные обращения, записанные на мобильный телефон — смонтированные фразы-клише. Это не только попытка показать различие личностей на частном примере, но и общий трэд, к которому стремимся: сформировать в подсознании людей, что украинцы и русские — кардинально разные народы.
Добавим, что с приходом в команду Михаила Подоляка, советника председателя офиса, информационная повестка дня и все потоки, которые генерирует офис, получили более выдержанный и точечный характер.
«НН»: Сегодня к Беларуси украинцы относятся весьма неоднозначно. Как квалифицируются действия официального Минска с вашей стороны?
СХ: Украинцы с большим пониманием и сочувствием отнеслись к событиям 2020 года в вашей стране. Это не громкие слова и не преувеличения: в новейшей истории мы, как никто другой из славянских народов, понимаем важность демократического выбора. Поэтому и сегодня чувствуем несправедливость абсолютно нечестной и постановочной избирательной кампании, проводимой Александром Лукашенко.
Что касается дня нынешнего, то могу утверждать уверенно: исходя из наших статистических и аналитических данных, к белорусам украинцы относятся куда лучше, чем к россиянам. Пусть ваша страна и косвенно помогает агрессору размещением войск, а также предоставлением инфраструктуры для ведения боевых действий.
Объясню, почему в Украине знак единства между Россией и Беларусью никто не ставит. Например, мы постоянно получаем сообщения о работе партизан с вашей стороны, что срывает планы по продвижению техники оккупантов. Кроме того, участие непосредственно в войне принимают волонтерские батальоны из Беларуси. И мы воспринимаем это не только как борьбу за Украину, но и против режима, который поглотил родную землю этих воинов.
Наконец, нежелание профильных белорусских военных полноценно вступать в войну также существенно повлияло на оценки украинцев. Кто-то, как мы узнали, отказался браться за оружие. Другие потеряли энтузиазм, когда увидели результаты «спецоперации» и поняли, что их ждет при переходе границы. Однако главное, что ваша армия не посадила кровавое пятно на свои мундиры.
Как результат, белорусов все-таки в Украине по большому счету воспринимают положительно и стараются разделять поведение руководства государства и позицию простых людей. Тогда как к россиянам в целом сейчас нарратив полностью отрицательный. И не только из-за военных или Путина: согласно последним социологическим исследованиям, свыше 70 процентов населения страны-агрессора поддерживает вторжение. И этот факт даже комментировать смысла не имеет…
Надеюсь, что война-2022 запустит процессы смены власти не только в России, но и в Беларуси. Тем более, что еще два года назад ваш народ однозначно высказался против Лукашенко как диктатора и против той политики, которую он устраивает.
«НН»: Были случаи, когда вас старались «перекупить» или обеспечить за деньги «нужные» результаты исследования?
СХ: Что касается социологических исследований, вопрос действительно неоднозначный. К большому сожалению, за последнее время в Украине увеличилось количество квази-социологов, при помощи которых определенные политические силы «рисовали» себе поддержку, а после на эти рейтинги ссылались при коммуникации с народом. Например, такую стратегию выбрали пророссийские политики, самый известный из которых Виктор Медведчук, глава партии ОПЗЖ.
Медведчук, который пытался скрыться за границей, был задержан СБУ. Фото: фейсбук Владимира Зеленского
В течение нескольких предвоенных месяцев в информационном пространстве осуществлялась поддержка этого потока — ему даже прочили третье место на следующих парламентских выборах.
Однако с началом вторжения весь этот флер вокруг ОПЗЖ развеялся: на фоне консолидации украинского общества фракция объявила о самороспуске, а пытавшийся убежать за границу Медведчук был задержан СБУ.
Кстати, это одна из основных причин глобальной ошибки, которую совершил Владимир Путин при решении атаковать Украину.
По той социологии, которая приводилась главе России, местный народ должен был поддержать военную операцию и чуть ли не с цветами встретить вражескую армию. Однако фейковые цифры в исследованиях и рейтингах ничего не могут сделать даже по воле президента.
Особенно если население вместо билетов на концерт Газманова тянется к коктейлям Молотова.
«НН»: На основании чего делаете вывод, что у вас получается противостоять российской пропаганде?
СХ: Коммуникация вражеской стороны строится на искажении либо замалчивании фактов, подмене понятий и даже монтаже фото и видеоматериалов на государственном ТВ. Они предоставляют информацию сухо, официально, будто, отодвигаются от людей, что, конечно, вызывает у аудитории определенные вопросы — особенно когда противоречия становятся очевидными. И уровень доверия с каждым таким «конфликтом в понимании» человека так или иначе подмывается.
«Коммуникация вражеской стороны строится на искажении либо замалчивании фактов, подмене понятий и даже монтаже фото и видеоматериалов на государственном ТВ». Карикатура: Сергей Ёлкин
Офис Зеленского выбрал полярную тактику — регулярного информирования. Повсюду идет прямая коммуникация с пользователем: здесь вам и телевизионные марафоны, и ежедневные выступления руководителей страны, и прямые видеообращения председателей областных администраций. Даже государственные мобильные приложения были переориентированы на распространение информации, а ТВ-каналы прошли через раскодировку — и стали бесплатными для любого пользователя из Украины.
Мы бьемся за доверие — и поэтому позволяем проверить нашу информацию каждому, кто имеет девайс или мобильный телефон. Информационная вертикаль максимально прозрачна — от руководителя твоей общины до президента. Отсюда и уверенность в людях вроде Зеленского, Кима, братьев Кличко и так далее — да и доверие к ним.
«НН»: Как изменится коммуникация в треугольнике Россия — Беларусь — Украина после войны?
СХ: Сложно делать прогнозы, так как все будет зависеть не только от того, на каких позициях окажемся мы после прекращения боевых действий, но и от политических ситуаций в России и Беларуси.
К примеру возьмем ситуацию с Мариуполем. Как отметил Владимир Зеленский, если россияне не оставят защитников города живыми, переговоры о мире прекратятся досрочно. Принципиально говорит Украина и о территориальной целостности и о свободе политической воли своих граждан. Очевидно, россияне такой подход отрицают — и только в случае серьезных подвижек на фронте или в Кремле изменят позицию. Как видите, здесь даже в моменте невозможно построить дипломатические отношения. Что же говорить о более глобальных перспективах…
Тем не менее важно подчеркивать — и руководство страны это делает сейчас все чаще: мы с теплотой и уважением будем относиться к гражданам даже этой страны. Однако при условии, что они адекватно воспринимают ситуацию с 24 февраля и по сей день и помогают нам-либо через борьбу за Украину, либо через шатание авторитарных режимов собственных государств.
