Ковалевский был сотрудником белорусского МИД, три года отработал в белорусском посольстве в США.
«Мне трудно оценить подлинность этой записи — я не специалист по таким вопросам. Но известно, что дипломатические миссии находятся под постоянным наблюдением. Государство отслеживает их деятельность, скажем так, прослушка — один из элементов этого отслеживания, — говорит Ковалевский.
— Да, Венская конвенция защищает дипломатическую корреспонденцию и переписку, но мы понимаем, что в реальном мире время от времени появляются «сливы» дипломатических переписок. Можно упомянуть хотя бы Сноудена, имевшего доступ к дипломатической переписке американского правительства самого высокого уровня.
Поэтому международное право регулирует этот вопрос, но, конечно, есть заинтересованность в обсуждениях и разговорах дипломатов.
То, что во всех странах слушают всех дипломатов, это, скорее, допущение, чем факт. Я бы сказал, что есть дипломаты и посольства, которые представляют собой большую ценность, чем другие — ресурсы растянуть на всех, может, и невозможно. Но могу сказать, что
любой дипломат за рубежом исходит из того, что его могут прослушивать и он может быть объектом интереса спецслужб».
Есть базовый инструктаж по вопросам безопасности для дипломатов: как себя вести, что можно обсуждать по телефону, что нельзя. Это касается как работы, так и поведения в обычных обстоятельствах. В этом смысле дипломатическая служба, замечает Ковалевский, напоминает полувоенную: дипломат в иностранном государстве всегда на работе и должен всегда следить за своим поведением, чтобы не допустить проколов, которыми могут воспользоваться спецслужбы либо другие заинтересованные лица.
«Насколько я помню, это были достаточно адекватные инструкции по сдержанному и осторожному поведению, чтобы не бросаться лишними словами, избегать лишних действий», — говорит Ковалевский.
Но кто инструктировал белорусских дипломатов? КГБ?
«В моем случае в МИД была служба безопасности, которая занималась этим. А при белорусском посольстве в Вашингтоне открыто работал сотрудник КГБ, который был аккредитован американскими спецслужбами.
Многие посольства имеют таких спецслужбистов при себе: США также направляет в свои посольства аккредитованных сотрудников ЦРУ, — объясняет Валерий Ковалевский. — Но во время своей работы в США я не замечал каких-то свидетельств, что нас прослушивают или просто повышенного внимания со стороны американских спецслужб. Возможно, просто белорусское посольство не представляло значительного интереса на тот момент».
Не удивительно ли, что слушают даже российских дипломатов? А как же «братские народы»?
Ковалевский считает, что это как раз не удивительно:
«Я бы не назвал это необычным. Россияне также слушают белорусов, в этом можно быть уверенным. Здесь все зависит от возможностей конкретной страны: идет ведь также и электронная разведка, и работа с людьми. Последнее не обязательно означает вербовку — люди же могут говорить лишнее и просто во время разговоров».
Но похоже, что в Беларуси дипломатов прослушивает не только КГБ, но и МВД?
«В принципе, прослушивание людей требует каких-то обоснований. В правовом государстве, чтобы получить разрешение на прослушивание, нужен ордер от прокурора или судьи, зависит от правовой системы.
В Беларуси же, такое впечатление, порог входа совсем низкий, похоже, что решения принимаются совсем на базовом уровне, возможно, даже просто самими сотрудниками милиции. Не могу утверждать, что МВД прослушивает иностранных дипломатов — это все же сфера ответственности спецслужб. Но мы видим такое большое количество прослушиваний совсем простых людей, которые не имеют никакой вины. Это может касаться и белорусских госслужащих, и дипломатов».
Ковалевский вспоминает ситуацию, которая случилась с ним в 2010 году, когда он уже давно ушел из МИД. Его разговоры со штабом одного из кандидатов прослушивались КГБ, и это стало поводом для его ареста. В январе 2011 года Ковалевского несколько раз допрашивали, а после задержали прямо под предлогом того, что он говорил с представителем оппозиционного штаба.
12 дней бывший дипломат провел на Окрестина, после три дня в СИЗО КГБ.
«Меня допрашивали, чтобы я сказал ту информацию, которая им была интересна. Но напрямую вербовать меня не пробовали, — вспоминает Валерий Ковалевский.
— При этом правонарушений или преступлений с моей стороны не было никаких. Поэтому после меня отпустили. Уголовная статья 293 (организация массовых беспорядков) надо мною висела вплоть до августа 2011 года, тогда ее «отменили», как и многим другим активистам либо политикам.
Но потом никто и никогда не объяснял мне, что стало поводом для прослушивания моих разговоров».
Похоже, что стоит бояться больше прослушки «своими», чем «чужими»?
«Философский вопрос. Тем более, зная, насколько жестким может быть режим, если говорить о Беларуси, насколько нетерпимы к отклонениям от генеральной линии Лукашенко.
Иностранные спецслужбисты собирают информацию и передают ее в свои органы, от них ждать последствий и не стоит — это совершенно разные категории.
А последствия от осечек в глазах белорусских спецслужб могут быть гораздо серьезнее», — подытоживает Ковалевский.
