Этот философ писал о вине страны-агрессора и о том, кто должен нести ответственность. Его рассуждения имеют значение и для нас 27

Фото: ВК Первомайского райкома БРСМ

24 февраля 2022 года, когда российская армия напала на Украину в том числе и с белорусской территории, Беларусь превратилась в страну-соагрессора. Многие из нас, когда видели кадры бомбардировок, крови и слез, задавал себе вопрос: а мог ли я что-то сделать, чтобы всего этого не было? Есть ли в этом моя вина?

Немцы после Второй мировой проходили путь покаяния. О политической ответственности этого народа Карл Ясперс размышлял в произведении «Вопрос о виновности».

Немного о позиции самого философа. Ясперс никогда не поддерживал ни нацизм, ни коммунизм, ни тоталитаризм, зато верил в гуманистические идеалы, индивидуальную свободу и ограничение функций правительства. Он был женат на крещеной еврейке и расходился во взглядах с другим великим немецким философом Мартином Хайдеггером из-за того, что Хайдеггер поддерживал нацизм.

В 1937 году Ясперса лишили звания профессор, но он продолжал работать «в стол». До самого падения нацизма он ожидал, что за ним придут. А после войны вернулся к преподаванию и прочитал ряд лекций, что и легли в основу его «Вопроса о виновности».

Тут надо отметить, что в 1945 году немцы были не слишком настроены на покаяние. В частях Германии, оккупированных западными странами, проводилась информационная кампания с целью навязать немцам ощущение вины, но общество, находившееся в депрессии и разочаровании, не было к этому способно. Что касается немецких регионов, где позже образовалась ГДР, то там вообще пытались избавиться от любых напоминаний о тоталитарном прошлом.

Фото: соцсети

Но о вине говорили немецкие интеллектуалы, и голос Ясперса был одним из самых громких. Философ утверждал: да, народ отвечает за свою государственность, и каждый немец ответственен за преступления Вермахта. Он отрицал, однако, то, чтобы слепо навязывать немцам коллективную вину, и ради этого разделил феномен вины на четыре типа:

• Политическая ответственность, которую несет каждый немец и через которую он должен возмещать нанесенный ущерб в юридически установленной форме. Немец должен страдать от результата действий победителей.
• Уголовная ответственность, касающаяся непосредственно тех, кто совершал преступления.
• Моральная ответственность, то есть ответственность перед собственной совестью за содеянное.
• Метафизическая ответственность за то, что человек не сумел воспрепятствовать преступлению.

Ясперс также отделял активное участие в преступлениях от пассивного и размышлял о том, кто имеет право признавать человека в чем-то виновным. Уголовную вину определяет суд, политическую — принадлежность к другой стране, а вот за моральную и метафизическую вину отчасти ответственна наша совесть, разве что в случае с моральной виной возможно обсудить ее с близкими людьми.

А еще немецкий философ отвечает всем тем, кто считает, что война и преступления их родины — не их дело, и кто просто считает, что он «вне политики»: «Кто-то спросил: несут ли народы вину за правителей, которых они терпят? Например, Франция за Наполеона. Подразумевается, что подавляющее большинство шло за Наполеоном, желало могущества и славы, которые он обрел. Наполеон был возможен только потому, что французы желали его. Его величие — точность, с которой он понял, чего ждали народные массы, что хотели слышать, каких хотели иллюзий, каких материальных ценностей».

Фото: пресс-служба МВД

В первые годы после войны Ясперса не понимали, да и он сам видел, что в политическом климате Германии сохраняются пагубные, с его точки зрения, взгляды. Вскоре философ переехал в Швейцарию, а его коллега Ханна Арендт, эмигрировавшая еще до победы, так и не вернулась на родину. В том обществе господствовали, например, полярные взгляды на Нюрнбергский трибунал, который иногда воспринимали как правосудие от победителей. В конце 1952 года 37% опрошенных жителей ФРГ сказали, что стране было бы лучше без евреев, и даже в 1965 году таких было 19% среди опрошенных.

Вину всегда легче признавать, если она не твоя. Со временем выросло новое поколение, которое не участвовало в том, что делали его родители, и оно согласилось пересмотреть нацистское прошлое страны. Иначе не случилось бы события 7 декабря 1970 года, когда немецкий канцлер Вилли Брандт в знаменитом жесте встал на колени перед памятником героям Варшавского гетто. И не было бы 80-х, когда переосмысление прошлого наконец стало делом всего немецкого народа.

Карл Ясперс прокладывает через признание вины путь к политической свободе — и национальной, и личной; и для него немецкое очищение — обязательная вещь. С другой стороны, он не отрицает того, что на пути Гитлера в свое время могли оказаться зарубежные страны. Интеллектуал упоминает настроения в своей среде в 1933 году, когда много надежд было связано с другими странами. Возможно, хоть кто-то из них примет решение о военной интервенции в Германию, пока еще хоть что-то можно исправить? 

Но складывается иначе: 14 июля 1933 года нацистская партия становится государственной и уже 20 июля Ватикан первым и не последним признает легитимность гитлеровского правительства.

Ясперс сравнивает гитлеровскую Германию с тюрьмой, из которой, если ты уже там оказался, никак не выбраться без посторонней помощи. Он вспоминает, что первыми узниками концлагерей были сами немцы, да и после начала войны немецких узников в лагере было много. Это указывает, по словам философа, на то, что сопротивление внутри Германии было всегда, но уровень террора в стране почти не давал ему шансов на успех.

Свидетельствуют ли эти и другие, отмеченные философом, варианты оправданий о том, что граждане тоталитарной страны-агрессора должны снять с себя вину? Вовсе нет. Философ лишь протестует против того, чтобы эта вина была навязанной, искусственной и автоматически коллективной.

То, что нужно и что может дать начало новому обществу, — это искреннее осмысление своей вины, которое должно идти от понимания того, что ты мог сделать иначе, но не сделал.

Оно у Ясперса похоже на христианскую метанойю — покаяние, в центре которого изменение ума, попытка видоизменить свое поведение и, наконец, начать жить по-другому, не «вне политики», а как живой и сознательный гражданин своей страны.

«Что оно, население, знает о своей ответственности — это первый признак пробужденной в нем политической свободы. Только если есть и признаются такие знания, свобода действительно приходит, а не остается лишь внешним притязанием несвободных людей. Внутренняя политическая неволя послушна, а с другой стороны, она не чувствует себя виноватой. Осознание своей ответственности — это начало внутреннего переворота, стремящегося осуществить политическую свободу», — писал Ясперс.

Фото: Alexandr Zemlianichenko Jr / AP Photo

Но что в атмосфере тотального террора и страха взять на вооружение? Как уменьшить свою вину, если тюрьма вокруг нас уже возведена и укреплена, и рушить своими руками ее стены мы не готовы? Об этом говорит другой автор, который во времена лекций Ясперса о немецкой виновности находился за стенами ГУЛАГа, — Александр Солженицын. В своем эссе «Жить не по лжи» он предлагает взять на вооружение такой метод:

«Насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а ложь может держаться только насилием. И не каждый день, не на каждое плечо кладет насилие свою тяжелую лапу: он требует от нас только смирения лжи, ежедневного участия во лжи — и в этом вся верноподданность.

И здесь-то лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи! Пусть ложь всё покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упремся — пусть владеет не через меня! И это — прорез во мнимом кольце нашего бездействия! — самый лёгкий для нас и самый разрушительный для лжи. Ибо когда люди отшатываются ото лжи — она просто перестаёт существовать».

Андрей Скурко: Тщательно сохраняя декорации прошлого, человек подсознательно стремится к бессмертию 

Про «иллюзию Бабарико» и «непредсказуемое, которое нас ждет». Историк Фридман сравнивает лукашизм с другими диктатурами и уверен, что молодежь спросит: «Как так получилось, что все вокруг российское?»

«Сознательно или подсознательно, но все в Беларуси понимают, что все зависит от тех, кто держит в руках оружие»

Вера Белоцерковская

Хочешь поделиться важной информацией анонимно и конфиденциально? Пиши в наш Телеграм