Павел Шурмей считает, что никто не знает, что будет завтра. Нереальные планы могут стать реальностью. Скрин видео «Жыццё-маліна»
Как выдавал себя за погибшего
Боец вспоминает, о случае, который с ним и его коллегами случился во время боевых действий. Они выдвинулись на наблюдательный пост, но делали это не совсем осторожно. Было уже светло, и вражеский беспилотник их заметил. Бойцы попали в чистом поле под минометный обстрел. Прятаться было некуда — ни окопов, ни укрытий.
«Сначала это был бег по-собачьи. Позже мы уже перебежками перемещались. Вражеский миномет использовал весь свой боевой комплект. Пока ему его подвозили, по нам начала работать БМД (боевая машина десанта)».
Шурмей вспоминает, что им пришлось лечь на землю и притвориться убитым.
«Трава, муравьи ползают. И ты разговариваешь с тем, кто вверху есть у каждого: «Давай не сегодня. Пусть это будет не сегодня». Это была Великая пятница перед Пасхой в прошлом году. И сильный-сильный запах полыни»,
— делится воспоминаниями Шурмей.
Как получил ранение
Рассказывая о своем ранении, боец вспоминает, что это было ночью. Нужно было забрать из задания специальную группу, которую за день до этого доставили на позицию. Днем прошел дождь, что затруднило передвижение. Отправились на застрявший «Хамви» (HMMWV — высокоподвижный многоцелевой колесный автомобиль).
«Мы решали, как забрать машину и вывезти ребят. Нас ночью заметил дрон. Мы находились в нескольких десятках метров от машины в месте, которое нам казалось более-менее безопасным. Начался обстрел. Ранило двух парней из иностранного легиона. Мы остались, чтобы оказать им помощь, успокоить. И запросили эвакуацию. Ждали, пока найдут бронетранспортер или БМП на гусеницах.
Через некоторое время начался второй обстрел. Я был спокоен, так как, по моему мнению, по нам работал танк с закрытых позиций. Если бы он работал в миномете, он бы нас быстрее достал. А так все были перелеты. Но нам не повезло — последний выстрел попал в дерево, которое было между мною и вторым парнем-белорусом. Осколками сверху нас накрыло. В результате эвакуация забрала и нас», — вспоминает Шурмей.
Фото: пресс-служба полка Калиновского
Где берет обувь 50-го размера Павел имеет 50-й размер ноги. С обувью ему помогают друзья из Америки, которые приобретают необходимое на e-bay:
«За последние пять-десять лет у меня вся купленная обувь из Америки, из e-bay. Но сейчас я видел в магазинах в Украине, которые торгуют военной одеждой, хорошие военные сапоги моего размера».
О зарплатах воинов
Павел говорит, что он, как и другие бойцы полка Калиновского, — доброволец.
«Когда мы все в конце февраля — начале марта пробирались сюда, то никто о контрактах не знал и не думал. Мне кажется, если бы сейчас нас лишили контрактов, то не много людей покинули бы наши ряды», — отмечает Шурмей.
По его словам, в конце марта прошлого года им сообщили, что все иностранцы идут на контракты с Вооруженными силами Украины.
«Мы получили контракты, оклад, медицинскую помощь. Все эти деньги используются на ремонт техники, амуницию, приспособления для оружия. Если кто-то думает, что он на этих деньгах станет богатым, то он очень ошибается. Эти деньги нужно использовать на борьбу»,
— рассказывает боец.
Шармей отмечает, что зарплата у того, кто не принимает участие в боевых действиях, составляет около 60 тысяч гривен (около 1 600 долларов). Если человек непосредственно принимает участие целый месяц в боевых действиях, то зарплата будет в два раза больше.
Как будет освобождаться Беларусь
Павел Шурмей придерживается взгляда, что мирным путем ситуацию в Беларуси нельзя разрешить.
«Хотим мы этого или не хотим, это будет, к сожалению, военный путь. Давайте представим, что Украина побеждает в войне. Надо, чтобы победа была такая, чтобы в России такие процессы пошли, чтобы ей не было дела до поддержки Лукашенко. Но что, Лукашенко от этого согласиться покинуть Беларусь, улететь в Эмираты? А куда все силовики, репрессивная система денутся? Или она вся скажет «Извините, мы были неправы?»
— задает вопросы Шурмей.
Фото: архив Павла Шурмея
Боец отмечает, что в его голове остаются слова Караева, который 2020-м цитировал слова Ленина о том, что никто просто так власть народу мирным путем не отдаст.
Павел надеется, что он и его однополчане будут примером для белорусов в том, что «никто за нас не решит нашу судьбу».
«Главное — оправдать надежды людей, не дать им фальшивой надежды. Нам нужно делать еще больше, чтобы люди в Беларуси, когда придет время, когда мы будем туда входить, чтобы они восстали», — говорит Павел.
Поход на Беларусь
Боец не конкретизирует планы по освобождению Беларуси.
«Мы над этим работаем. Мы говорим о надежде для людей. На тот момент, когда окно возможностей откроется и нужно будет идти в Беларусь, должен быть план. Может так случиться, что оно откроется через месяц»,
— говорит Шурмей и отмечает, что конкретно у него есть план того, как он будет освобождать свою родную Лиду.
«По моему собственному мнению, город нужно будет освобождать с литовской стороны. На сегодня это нереально. Но никто не знает, что будет завтра. А, например, в четверг или пятницу вы могли знать, что Пригожин на Москву пойдет? Поэтому я держу в голове, как я это вижу»,
— делится своим взглядом боец.
Отношение к Лукашенко
Шурмей вспоминает, как в 2008 году его и других спортсменов провожали на Олимпийские игры в Пекин.
«Во Дворце Республики мы ждали Лукашенко. Нас там собрали 100-150 человек мы стояли в два ряда. Он опаздывал. Когда он появился, шел перед нами, у меня в голове была мысль о том, успел ли бы я ему что-нибудь в горло воткнуть»,
— делится Шурмей.
Он отмечает, что его отношение к Лукашенко с самого начала, с 1994 года, было, мягко говоря, нехорошим.
«Мне не хватило одного месяца до 18-летия, чтобы принять участие в выборах. Но уже в то время я был на стороне Зенона Станиславовича Позняка», — делится Шурмей.
Спортсмен рассказал, что его из-за отношения к Лукашенко хотели исключить из училища олимпийского резерва.
«Я тогда учился в Республиканском училище олимпийского резерва в Минске и привез с чемпионата мира плакаты. Там было много чистого места. И я написал: «Беларусь — в Европу. Лукашенко — в ж*пу», «Луку — на муку». Вот это то, с чем в 1996-1999 году выходили люди на улицы и площади»,
— вспоминает Шурмей.
По его словам, плакаты с такими надписями он повесил в своей комнате. Поехал на сборы. А когда вернулся, то его заставили их снять. Только через лет пятнадцать Павел узнал, что в то время стоял вопрос о его исключении из училища.
«В тот момент мне было лет 20. Я выступал за сборную Беларуси по академической гребле. Мастер спорта был. На чемпионаты мира ездил. Тогда они на весы положили то, что они потеряют и что им будет, если они меня не исключат. И я остался»,
— говорит бывший спортсмен.
По мнению Павла, Лукашенко не смелый человек.
О жене-украинке
Павел Шурмей вспоминает, что познакомился с женой в 2006 году на чемпионате мира в Англии. Она также занималась академической греблей.
«Она на 12 лет моложе. Но, как она говорит, даже если бы не гребля, мы все равно с ней бы познакомились. Ведь мы две части одного целого»,
— делится личным Павел.
Бывший спортсмен вспоминает, для него не было проблемой то, что его девушка живет за тысячу километров от него. Павел при любой возможности, когда было время между сборами, вырывался и ехал в Киев или Николаев.
А в 2014 году Шурмей серьезно думал пойти воевать за Украину. Но его остановили мысли о матери.
Когда же Павел оказался на войне, жена его поддержала и поехала за ним в полк:
«Она меня максимально поддержала. В начале войны она находилась в Николаеве, который очень плотно обстреливался. 25 февраля она забрала мать, свою куму и ее дочь и на автомобиле через Черновцы, где остановились у моих друзей, через Румынию приехали в Польшу, где также польские спортсмены-гребцы оказали помощь. Она находилась там.
Приезжала ко мне прошлым летом, осенью. Но вот на Новый год она вернулась снова в Украину. Сначала в Днепр, так как хотела быть ближе ко мне. На то время в Запорожской области находилась наша база. Но после моего ранения, когда меня перевели в Киев, она тоже сюда приехала. Она выучилась на массажиста и делает массаж бойцам».
Читайте еще:
Доброволец «Янки»: План по силовому освобождению Беларуси — сказочный замок. Для этого нужно 250 тысяч бойцов
Рассказываем о белорусском гребце, который поехал воевать за Украину
