Леонид Судаленко, первое фото на свободе. Фото: из его фейсбука
Немного воспоминаний, которые врезались в память. 5 июня 2021 года, я на станции Парафьяново жду поезда на Подсвилье, чтобы там встретиться со знакомыми и попутешествовать на машине по Голубицкой пуще. Само собой, листаю ленту телеграма. Читаю о том, какие обвинения предъявили Леониду Судаленко — в том числе, что помог дрова купить семье, у которой голова сидел в тюрьме за политику.
Я тогда пристально следил за деталями всех политических дел. Чтобы знать, за что можно сесть, за что — нет. Тогда еще надеялся, что можно будет выбрать такую стратегию поведения, чтобы одновременно и что-то делать, и не сесть. Поэтому старался быть осторожным.
Когда прочитал про эти дрова, подумал, что дела совсем дрянь, если такую обычную помощь пострадавшим людям записывают в обвинение. Я же не то чтобы много помогал — но немного помогал людям, которым хуже, чем мне. Ведь это христианский долг любви к ближнему.
Долго, всю дорогу я думал об этих дровах. Потом на кладбище в Липлянах, возле могилы Язепа Дроздовича, я открыл телеграм и прочитал, что Шрайбман срочно выехал из Беларуси после того, как его в интервью упомянул Протасевич. На ледниковых холмах, поросших соснами, в Голубицкой пуще вспоминал, что интересно было бы об этих холмах расспросить Павла Северинца, геолога по образованию. Кстати, я когда-то был спросил у Северинца о месторождении доломита под Витебском, так он стал мне много и подробно рассказывать, и я редко слышал, чтобы Северинец о чем-то рассказывал с таким восторгом.
Также думал, что кто-то из нас троих, кто путешествовали по Голубицкой пуще, может сесть, или быть вынужденным к эмиграции. Слава Богу, никто не сел. Но все трое выехали.
Я тогда не знал, что за день до путешествия следователь подписал постановление на обыск «у Шиталя К. М., который является администратором чата «Докшицы для жизни».
А Леонид Судаленко отсидел присужденные ему два с половиной года и сегодня вышел на свободу.
