Файл: Weibo
В залитой солнцем бамбуковой роще группа студентов-художников приглашает двух мыслителей попозировать в качестве моделей. И пока молодежь рисует, Карл Генрихович и Кун Цю (имя Конфуция при рождении) балагурят о том о сем. Вот, например, среди прочего их впечатляют, конечно, китайские скоростные поезда.
Когда же философы видят наконец свои портреты, то можно заметить их удивление. Маркс изображен в мантии династии Тан, а Конфуций изображен в западном костюме и галстуке. Но оба в восторге! «Я в Китае более ста лет», — говорит Маркс на китайском языке. — «На самом деле, я давно китаец». Конфуций хихикает, поглаживая бороду. Он говорит, что длинные волосы выглядят немного странно с костюмом, но есть смысл продолжать изменения.
Это только одна сцена из телесериала «Когда Маркс встретил Конфуция», которую описывает The Economist. Сериал создан отделом пропаганды провинции Хунань и выпущен в октябре. Как поясняет издание Bitter Winter, чтобы понять фильм, нужно знать две предпосылки. Первая — это продвижение самого Си Цзиньпина, в том числе через личный визит в 2020 г. в Академию Юэлу (Yuelu Academy), которая была основана в 976 году как центр конфуцианской культуры и является одним из старейших центров высшего образования в мире, действующих до сегодняшнего дня.
Вторая предпосылка — продвижение тем же господином Си рассказа писателя-коммуниста Го Моро (Guo Moruo) «Маркс входит в конфуцианский храм», опубликованного в 1925 г. В этом повествовании Маркс встречается с Конфуцием, и они в конечном итоге соглашаются, что коммунизм в принципе совместим с конфуцианством.
Си Цзиньпин (слева) / Фото: Suo Takekuma-Pool / Getty Images
Пропагандистская конференция в начале октября, на которой был презентован телесериал, была направлена на то, чтобы запустить «Мысль Си Цзиньпина о культуре» — еще одну часть бесконечной серии «Мыслей Си Цзиньпина о…», которая, возможно, имеет целью доказать, что у китайского руководителя есть мысль вообще обо всем.
«Мысль Си Цзиньпина о культуре» явно пытается соединить гордость китайской нации своей традицией с лояльностью к партии. Подобные усилия по сочетанию традиций конфуцианства с марксизмом длятся уже не первое десятилетие. Такая идеологическая гибкость позволила Дэн Сяопину, бывшему главе Китая, провести экономические реформы в 1980-е годы. Сейчас господин Си продолжает эти попытки сделать марксизм более китайским, адаптировав его под «специфическую» действительность Китая.
Что интересно, эти усилия представляют собой кульминацию радикального поворота для коммунистической партии, которая когда-то считала традицию своим врагом. Во время «культурной революции» 1966—76 годов Красная гвардия Мао Цзэдуна разрушала конфуцианские храмы, жгла конфуцианские тексты и даже осквернила могилу мыслителя. Молодые коммунисты осуждали старших, противореча тем самым одному из основных акцентов конфуцианства — уважению к родителям.
После смерти Мао в 1976 г. партия потеплела к Конфуцию или, по крайней мере, к упрощенной версии его учения, подчеркивающей уважение к власти. Дэн разрешил публичное празднование дня рождения философа. Преемники Дэна переняли конфуцианские идеи: например, в начале 2000-х годов китайские ученые даже обсуждали, может ли конфуцианство заменить марксизм в качестве руководящей идеологии Китая.
Сегодня Си якобы ставит точку в этой дискуссии, называя марксизм «душой», а конфуцианство — «корнем» китайской культуры. Ни от одной, ни от другой идеологии нельзя отказаться — вместо этого они должны быть объединены.
«Когда Маркс встретил Конфуция» ведет зрителей через это новое мышление. На протяжении большей части пяти 30-минутных эпизодов философы сидят на сцене перед студентами и сменным составом ученых и партийных чиновников. Пока молодая женщина в традиционной одежде на заднем плане играет на гучжэне (древнем музыкальном инструменте), философы разговаривают с голограммами таких личностей, как Владимир Ленин и Мао, которые объясняют совместимость их мышления. Затем ведущие программы объясняют, как все это вписывается в «Мысль» Си Цзиньпина.
В.И. Ульянов предупреждает, что нужно отказываться от феодального наследия / Изображение: Weibo
Шоу умалчивает, однако, большие различия между Конфуцием (который считал, что иерархии необходимы для поддержания общественного порядка) и Марксом (который призвал к пролетарской революции). «Вы пытались сохранить стабильность, а я стремился к освобождению всего человечества», — говорит Маркс. — «Но разве мы оба не стремимся к величайшему благу для всех людей?» Когда Маркс упоминает свое видение бесклассового общества, Конфуций говорит, что у него есть сравнительная концепция под названием datong (великое единство). «Итак, у нас много сходства!» — говорит Конфуций. Ученики аплодируют.
Упоминается и печально известная «культурная революция» — один раз. Это нанесло «большой ущерб», говорит ведущий. Но Мао не воспринимает вину. В какой-то момент появляется его дух, который уверяет Маркса и Конфуция, что он был верным коммунистом и защитником традиционной китайской культуры. Конфуций одобрительно кивает.
Большая часть времени шоу посвящено критике Запада. Ведущий обвиняет Запад в издевательствах над Китаем в ХІХ веке, называя это причиной «долгосрочного комплекса культурной неполноценности». А эпоха ранних реформ 1980-х годов запомнилась как опасный период «исторического нигилизма», когда западные идеи ввели китайский народ в заблуждение с целью критики своего общества и правительства. «Может ли страна стать сильной, если ее экономика развивается, но теряется дух?» — спрашивает ведущий, цитируя господина Си. Конечно, нет!
Таким образом, господин Си не только восстанавливает уверенность Китая в себе, но — в отличие от подлых западных стран — также стремится вместе с партией к общему благу во всем мире, утверждает шоу. Америка экспортирует кассетные бомбы, а Япония сбрасывает ядерные сточные воды в океан, рассказывает ведущий. Китай же — «ответственное великое государство» и никогда не будет делать такие вещи, добавляет он. Маркс впечатлен. Он поздравляет Китай с возрождением социализма и выполнением его видения.
Шоу «Когда Маркс встретил Конфуция» легко высмеять, но некоторые его нарративы вызывают большую тревогу. В последнем эпизоде студент спрашивает Конфуция совета о Тайване. «У нас действительно традиционная культура мира, но некоторые западные страны верят только в законы джунглей», — говорит студент. — «Если они издеваются над нами или мешают нашему национальному объединению, должны ли мы говорить с ними о мире?» Конфуций нахмуривает брови. На добро надо отвечать добром, а на ненависть — справедливостью, говорит философ. Китай стремится к миру, но если его достоинство и интересы будут затронуты, он будет использовать военную силу для достижения национального объединения, говорит он. Изображения истребителей и военных кораблей заполняют экран.
Читайте также:
Геополитическая игра Китая: какую роль играют Путин и Лукашенко?
Американский генерал призвал подчиненных готовиться к войне с Китаем в 2025 году
Для этой азиатской страны очень важен опыт украинского сопротивления. Вот почему
Геополитическая игра Китая: какую роль исполняют Путин и Лукашенко?
