Роман по-прежнему находится под домашним арестом. У него есть телефон, поэтому он периодически созванивается с родителями, рассказала его мама Наталья. С сентября, говорит она, никаких подвижек в деле сына нет: «Он просто сидит взаперти». Сколько эта тишина продлится, продолжает Наталья, даже адвокаты не знают.
— Сейчас состояние у Ромы подавленное, день сурка. Когда есть интернет, он может что-то посмотреть в телефоне, а так читает. Говорит: «Просто проживаю дни». Когда появилась новость про самолет, нас это встрепенуло. Возникла надежда, что в деле начнутся какие-то изменения, — вспоминает Наталья про опубликованную польской стороной аудиозапись переговоров между диспетчером и пилотом посаженного в Минске в мае самолета Ryanair. — Сын же сказал: «А что это может для меня поменять?»
По словам Натальи, прошения о помиловании Роман не писал.
— Я так понимаю, ему даже не предлагали это сделать. По крайней мере, он об этом не говорил, — описывает ситуацию Наталья. — Но, как мама я могу добавить от себя, и каждый родитель меня поймет: если бы он это сделал, я бы его поддержала. Я хочу, чтобы наши дети вышли [на свободу] здоровыми.
С близкими Софии Сапеги, продолжает собеседница, они поддерживают связь. Созваниваются примерно раз в две недели.
— Ее мама очень переживает, плачет, — рассказывает Наталья и признается: ей было сложно читать негативные комментарии, которые появлялись под новостью о прошении Софии.
— То, что перенесли ребята, через что они прошли… Я ни в коем случае ее не осуждаю. Считаю, если получится [оказаться на свободе], то дай Бог, чтобы получилось. Но другой разговор, получится ли. […] Мы верим, и муж, и я себя убеждаем, что нужно верить [в лучшее]. Когда созваниваемся с Ромой, говорим ему: «Нужно держаться». Иначе жизнь теряет смысл.
